Александр Горский - Дело молодых

– Во как! – оживился Мясоедов.

– Да, и статья у него очень такая, я бы сказал, скользкая. Сто девятая, причинение смерти по неосторожности.

– Ах вот оно как, – кивнул Жора, – так тут может и мотивчик скрываться.

– Может, – согласился Реваев, – сам понимаешь, наказание по статье почти никакое. Парень и двух лет не отбыл, а человека не стало. Подробностей я пока не знаю, но дело вели в Западном округе, следователь Кожевников Роман Анатольевич.

Жора быстро делал пометки в своем блокноте. Реваев протянул ему желтый бумажный квадратик.

– Я тебе его телефон написал. Созвонись, договорись о встрече. Он тебе все подробно расскажет. Ну и начинай этого Мирзоева по полной программе отрабатывать. Пройдись максимально по его кругу общения, какие проблемы у него в жизни были, какие от него у кого были проблемы. Может, он после освобождения еще кому-то дорогу перейти успел. Все же машина была его, не исключено, что именно он и был основной мишенью, а остальных убрали, так сказать, за компанию.

– Понял. Займусь, – коротко отозвался оперативник.

– Виктория, и вы, капитан, – продолжил Реваев, – с утра выдвигаетесь в институт, пообщаетесь со студентами. Сначала со всем потоком, потом по отдельности с каждым из одногруппников погибших. Как там закончите, решите сами, кто по какой девочке работать будет, и выдвигайтесь к родственникам. Схема стандартная: с кем дружили, кого любили, кого бросили. Надо понять, случайно они в этом деле оказались или нет. Все ясно?

Крылова с Михеевым кивнули одновременно.

– Ну и молодцы, – удовлетворенно похвалил присутствующих Реваев, – а я займусь нашим олигархом. У меня с ним на утро встреча уже назначена. Посмотрим, что он интересного расскажет. Все! – Реваев громко захлопнул блокнот. – Все по домам, отдыхайте. Георгий, постарайся ухо свое в порядок как-то привести.

– Может, на него гипс наложить? – беззаботно предложила Крылова.

Михеев не смог удержаться и негромко хихикнул.

– Сейчас здесь еще у пары человек такие уши будут, – угрожающе пообещал Жора, возмущенно глядя на Вику. – Всего доброго, Юрий Дмитриевич, – криво улыбнулся он на прощание Реваеву.

– До завтра, – попрощался полковник, – берегите себя!

Последние слова Реваева были обращены ко все еще улыбающимся Михееву и Крыловой.

Крылова чувствовала себя неуютно. Десятки, если не сотни уставившихся на нее с любопытством глаз казались впивающимися в тело острыми иглами. Наверняка их тут больше сотни, здесь же собран целый курс. Виктория никак не могла решиться начать выступление.

Стоящий рядом декан факультета нетерпеливо постучал по болтавшимся на левом запястье умным часам.

– Вы, конечно, меня извините, но ведь у нас учебный процесс.

– Да-да, – кивнула Вика и, вновь повернувшись к аудитории, представилась: – Добрый день, меня зовут Крылова Виктория Сергеевна, я сотрудник Центрального управления Следственного комитета.

В зале послышался оживленный гул, кто-то из будущих дипломатов, не удержавшись, присвистнул.

– Да, я тоже рада вас видеть, – Виктория усмехнулась и неожиданно почувствовала, что волнение куда-то исчезло, – хотя повод для нашей встречи совсем нерадостный. Возможно, многие из присутствующих уже в курсе, что вчера недалеко от здания вашего института произошло преступление. В результате погибли три студента МГИМО и еще один человек, который был с ними. Сейчас я вам назову имена и фамилии этих ребят. Послушайте внимательно. Возможно, вы с кем-то из них были знакомы, общались. Может быть, вы знаете хоть какую-то информацию, которая может быть полезна следствию.

Стоявший у входа в аудиторию Михеев прислонился к стене и с любопытством разглядывал лица собравшихся студентов. У большинства из них он видел только искреннее удивление, некоторые девушки вытирали глаза носовыми платками или одноразовыми салфетками, кто-то оживленно обсуждал услышанное, а некоторые даже снимали все происходящее на мобильный телефон. Обычная реакция обычных молодых людей, для которых все происходящее вокруг них лишь часть грандиозного шоу «Моя жизнь». Моя и ничья больше. То, что где-то совсем рядом оборвалась чья-то чужая, это… это же прикольно! It’s cool! Потом еще можно будет сходить на похороны и там сфотографироваться, главное – подобрать к снимку хорошее изречение, не такое банальное, как от имени Омара Хайяма пишут всякие придурки в «Одноклассниках», но тоже бессмертное. А как иначе? На фоне фотографии смерти подпись обязательно должна быть бессмертной. Единство и борьба противоположностей! Азы. Первый закон диалектики.