Брайан Гарфилд - Миссия выполнима

– Я хотел бы получить информацию на одного типа через ваши поисковые системы.

– Можно узнать о характере дела?

Вопрос был задан чисто механически. Их агентства не оказывали друг другу никаких услуг, если для этого не было достаточно веских причин.

– Речь идет о покушении. Возможно, политическом убийстве. Один из наших людей работал над этим, и, видимо, его убрали.

– Значит, на этот раз все серьезно.

Замечание Кайзера не было лишено резона: отдел Лайма рассматривал тысячи подобных случаев, и практически во всех из них угроза оказывалась ложной.

– А в ФБР на него ничего нет?

– В национальных архивах ничего. Мы проверили всю базу.

– Какая исходная информация?

– Отпечатки пальцев и плохонький снимок.

Барбара Норрис сняла отпечатки с бумажного стаканчика, который использовал Страттен: она припудрила их тальком, перевела на клеящую ленту и вымыла стакан.

– Тогда это будет несложно. Пришлите их нам.

– Я пошлю вам курьера. Благодарю.

Он повесил трубку и, нажимая кнопку вызова, опять взглянул на фото. Черные прямые волосы, слегка всклокоченные на затылке, стрижка самая обычная. Интересно, почему он так уверен, что Страттен иностранец? Возможно, в этом виновата форма рта и легкий изгиб у правой брови. Но было еще что-то помимо этого, и он так и не понял, в чем дело, когда его отвлек курьер, явившийся за отпечатками и фото.

Потом он нашел запись в донесении Норрис от 28 декабря:

«Легкий акцент, не поддается определению, возможно балканский».

Эта фраза находилась в середине абзаца, и, хотя за последние пять часов он несколько раз читал отчет, она только сейчас бросилась ему в глаза.

Несомненно, речь шла о политическом убийстве, скорей всего, о бомбе. Бомбы всегда надежнее, чем пули. Некто по имени Марио – они знали Барбару недостаточно долго, чтобы доверить ей свои полные имена, – полагал, что они собираются устроить взрыв в Белом доме. Но все это было очень туманно, и Лайм относился к таким вещам с большим скепсисом, особенно учитывая расположение Белого дома и его охрану, при которой для эффективной атаки потребовался бы целый дивизион. Служба охраны Белого дома была предупреждена, а Норрис получила инструкции оставаться в группе Страттена, чтобы выяснить, представляют ли ее намерения реальную угрозу или это просто еще один блеф безмозглых радикалов, замешанный в основном на пустой браваде и наркотиках.

Но теперь пришло время взяться за них всерьез. Три часа назад Лайм отдал приказ арестовать их: Страттена, Элвина Корби и всех прочих, кто был опознан компьютером ФБР на основе данных, доставленных в офис Лайма Барбарой Норрис.

Первую подсказку они получили через ФБР от одного из своих тайных сотрудников, члена нью-йоркских «пантер», которому мать туманно намекнула, что собирается принять участие в каком-то покушении, готовящемся в Вашингтоне. Он попытался отговорить ее от этой затеи, но они беседовали по телефону по междугородной связи, так что приходилось изъясняться обиняками; отговорить ее ему не удалось, и тогда он позвонил в ФБР, чтобы защитить свою мать хотя бы от последствий этого безумного поступка. ФБР передало эти сведения директору Секретной службы Б.Л. Хойту, а Хойт спустил их по внутренним каналам Лайму. Политическими покушениями в Службе занимался он.

Официально Секретная служба являлась подотделом министерства финансов. В ее компетенцию входили две различные функции, связь между которыми прослеживалась, мягко говоря, очень отдаленно. Задачей Б.Л. Хойта было ловить фальшивомонетчиков и защищать политиков. Логика такого тандема была вполне в духе вашингтонской логики вообще, и Лайм раз и навсегда зарекся ломать над этим голову.

Так или иначе, мяч был на его поле, и он должен был вступить в игру. У него были данные на пятерых: Элвин Корби, двадцать шесть лет, черный, ветеран Индокитая, в прошлом член нескольких черных радикальных группировок; Сезар Ринальдо, тридцать один, родился в Нью-Йорке, родители пуэрториканцы, дважды арестовывался за хранение гашиша и один раз – за нападение на полисмена во время антивоенной демонстрации; Роберт и Сандра Уолберг, брат и сестра, близнецы, оба бывшие работники метеорологической службы, несколько арестов за хранение марихуаны и антиобщественное поведение при захвате студентами городка Университета Южной Каролины (шесть месяцев условно), и Бейла Мурхед, сорок один год, мать человека из нью-йоркских «пантер».