Наталья Александрова - Завтрак с полонием

Ошибку, случайность следовало отбросить сразу же. Не такие люди задействованы, чтобы перепутать объект похищения. Операция проведена достаточно профессионально, и самолет — не частная игрушка для богатых мальчиков, а небольшой военно-транспортный аппарат…

Тогда это связано с его прошлым.

С тем, что случилось восемь лет назад.

Сердце неровно, болезненно забилось, перед глазами замелькали кровавые пятна. Кровь на полу, кровь на стенах…

Резкое снижение высоты — и самолет коснулся шасси бетонного покрытия взлетно-посадочной полосы. Павел прикрыл глаза, делая вид, что спит, и ожидая развития событий.

— Приземлились, — сообщил ему все тот же парень. — Хорошие у тебя нервы, бомбила!

— Потому что совесть чистая, — отозвался Павел, открывая глаза.

— Ну-ну!

Парень отстегнул его правую руку от подлокотника кресла, надел на нее плоский стальной браслет наручников, второй браслет прикрепил к своему запястью, только после этого расстегнул остальные ремни и вывел Павла из салона самолета.

На трапе Павел огляделся. Они находились на каком-то маленьком аэродроме. Было довольно холодно. Внизу возле трапа стоял черный «мерседес» с выключенными фарами.

Конвоир двинулся вниз по трапу, прикованный к нему Павел шел рядом. Из «мерседеса» вышел высокий мужчина лет сорока в хорошем черном костюме, шагнул навстречу. Бритый парень, не говоря ни слова, отстегнул браслет от своей руки, передал встречающему. Тот так же безмолвно принял его, пристегнул к своему запястью, втолкнул Павла на заднее сиденье машины.

«Мерседес», тихо рыкнув двигателем, сорвался с места.

— До чего все разговорчивые! — протянул Павел, поудобнее устраиваясь на мягких подушках.

Спутник не шелохнулся.

— Как я понимаю, спрашивать, куда меня везут, бесполезно?

Ответа снова не было.

Мимо окон мелькал ночной лес.

Они могли быть где угодно — в Архангельске или в Новгороде, в Вологде или даже в Хельсинки. Пожалуй, улететь слишком далеко от Петербурга они не могли — полет продолжался около часа.

Могли они быть и в каком-нибудь маленьком городке, где есть военный аэродром. Хотя, пожалуй, для маленького городка слишком хорошее дорожное покрытие.

Павел решил снова вздремнуть, но тут лес за окнами расступился, по сторонам шоссе замелькали ярко освещенные рекламные щиты.

И очень скоро все сомнения рассеялись: они подъезжали к Москве.

Об этом говорили и названия на щитах, и широкие ровные дороги, и растущие по сторонам шоссе новостройки.

Водитель «мерседеса» включил мигалку. Ночные улицы проносились за окном — темные окна жилых домов, ярко освещенные ночные клубы и рестораны.

Они ехали в центр.

В самый центр города, в самый центр огромной страны.

«Мерседес» притормозил возле тускло освещенных Боровицких ворот, навстречу шагнул охранник в пятнистом комбинезоне, проверил документы водителя и отступил в сторону.

Шлагбаум поднялся. «Мерседес» въехал на территорию Кремля.

Спутник повернулся к Павлу, коротко бросил:

— Выходим!

— Разговорился! — усмехнулся Павел, выбираясь из салона.

Перед входом их ждали.

На этот раз Павла окончательно освободили от наручников. Более того, новые провожатые были достаточно вежливы, предупреждали его о крутых ступеньках, открывали перед ним двери, однако ни на какие вопросы по-прежнему не отвечали.

Его долго вели по длинным коридорам, тускло освещенным включенными через один светильниками, и наконец ввели в небольшую, почти пустую комнату. Здесь были только два кресла и низкий столик, с потолка лился ровный неяркий свет.

— Надеюсь, вас не нужно предупреждать о том, что каждое ваше движение контролируется, — проговорил один из сопровождающих, прежде чем покинуть комнату.

— Да объяснит мне кто-нибудь, что происходит? — взмолился Павел.

Однако и на этот раз ему ничего не ответили.

Дверь закрылась.

Павел остался один.

Он обошел комнату по периметру, затем дважды пересек ее от стены до стены.

Ничего не происходило.

В комнате не было ничего, кроме двух кресел и стола, и никого, кроме самого Павла.

Наконец Павел уселся в одно из кресел и решил ждать.

В конце концов все должно как-нибудь разъясниться. Не зря же его вытащили из собственной монотонной, безрадостной жизни и привезли сюда…

Минуты шли за минутами, но по-прежнему ничего не происходило.

Павел расслабился, глубоко вздохнул…