Серж Жданов - Письма Президента

– Садитесь, «Граф», рад вас видеть, – Бриссар назвал генерала старой кличкой, которую тот уже начал потихоньку забывать. – Хотите вина? Есть великолепный «Шато ДэКем», урожая 61 года… А может, коньяк? У меня сохранилась парочка бутылок – ещё с тех лет, когда мы с вами часто встречались! Какие были времена!.. – на мгновение в глазах старого солдата промелькнуло что-то ностальгическое. – Какие были люди! Не то, что нынешние! Измельчало всё как-то сегодня, изменилось. Хотя и не всегда – в худшую сторону, – тут же сделал он комплимент гостю. – Взять, к примеру, вас, мой генерал. Из сопливого лейтенанта превратились в большую шишку Министерства обороны – можно только позавидовать! – он балагурил, пытаясь за безобидной болтовнёй скрыть своё беспокойство – это Делакруа почувствовал сразу.

Оно и понятно: Бриссар на дух не переносил ничего, что ломало бы привычный порядок вещей. От этого, считал старый вояка, одни только неприятности. А НЕЗАПЛАНИРОВАННЫЙ визит Делакруа ни к чему хорошему привести не мог. Это слегка тревожило.

– Я – на службе, – поблагодарил, отказываясь от угощения, генерал. Помолчал, потом внимательно посмотрел прямо в глаза Бриссару. Сказал тихо: – Мне срочно нужен «Капитан», «Сержант». Почему его до сих пор нет?

– Я сообщил ему сразу же после вашего звонка! – виновато развёл руками хозяин «Ван Гога». – Но «Капитана» задержали дела, однако он просил вас не беспокоиться и подождать немного – максимум через час он будет здесь. Может, отобедаете?

Делакруа недовольно поморщился. И нехотя – а что ему ещё оставалось делать? – согласился.

«Капитан» появился ровно через час. Он незаметно возник в кабинете, словно сквозь стену просочился – и генерал даже вздрогнул, увидев его перед собой. Возмущённо воскликнул:

– Чёрт тебя подери, «Капитан», что у тебя за шуточки?! Так и до инфаркта довести можно…

Жюль Моретти – по кличке «Капитан», рослый верзила-старикан, несмотря на возраст, выглядевший вполне моложаво – с короткой причёской, руками – что твои лопаты, и людоедской улыбкой гуманиста на мужественном лице военного отставника, только ухмыльнулся.

– У меня времени нет, а ты где-то там болтаешься! – продолжал бушевать Делакруа. – Тебе что, не передали, что я звонил?

В кабинет тихо проскользнул «Сержант» с подносом в руках, быстро расставил на столе серебряные стопочки, пару бокалов, выставил бутылку вина и бутылку «Скотча» и тут же исчез. Вкусы своих командиров он знал отлично.

– Ну? – благодушно поинтересовался у генерала Моретти, когда они выпили по пятьдесят граммов виски. – Что там у тебя стряслось?

Делакруа вплотную наклонился к нему и тихо прошипел в самое ухо:

– Дружище, у нас – проблемы! «Парижский архив», кажется, всплыл…

С лица «Капитана» медленно сползла улыбка.

– Мерде!

Войдя в свой: да-да, теперь уже точно свой, по-крайней мере, на ближайших четыре года, кабинет, Евгений Евгеньевич испытал нешуточную радость. Но сдержался от слишком уж явного её проявления. Лишь шумно выдохнул воздух из груди, подошёл к дивану, почтительно замершему в углу – и, как был в тщательно отутюженном, новеньком костюме от Кардена – ещё со времён своей дипломатической юности предпочитал изделия только этого мастера, белоснежной сорочке и ботинках от Гуччи, так прямо и завалился на прохладную кожу. Сунул руку во внутренний карман пиджака, вытащил плоскую серебряную фляжечку, выполненную в виде записной книжки, и, открутив колпачок, ахнул коньяк прямо из горлышка. Приятное тепло стремительно ухнуло вниз по пищеводу. Евгений Евгеньевич почувствовал, как его отпускает. Полгода напряжённейшей схватки за президентское кресло, интриги соратников, в одночасье ставших врагами, и сепаратные переговоры с противниками, внезапно решившими протянуть руку помощи, нелепая смерть брата в авиакатастрофе, потоки грязи, ежедневно выливаемых с экранов и страниц так называемой «оппозиционной прессы», одно неудавшееся – и два почти состоявшихся покушения – неужели всё это позади? И теперь он – ХОЗЯИН ЗЕМЛИ РУССКОЙ! (Совершенно некстати припомнилось, что так когда-то назвал себя покойный самодержец Николай Второй, отвечая на вопрос организаторов всероссийской переписи о своей профессии. А что? Правильно мужик сказал! Вот только хлипким на деле оказался «Хозяин», вожжи удержать не смог. Жаль. Ну, да он, Евгений Евгеньевич Громов – из иного теста слеплен. Чай, и род его по-древнее романовского будет, и опыта не занимать: дипломатического, партийного, и ещё кое-кого – специфически «военного», если так можно будет выразиться! Да и в бизнесе достаточно долго по-вращаться пришлось – причём, не без успеха.). В дверь деликатно поскреблись. Евгений Евгеньевич сразу понял, кто это. Вот, кстати, ещё одна проблема, которую придётся скоро решать – и решать немедленно. Иначе за спиной потом в самый неподходящий момент ахнет так, что костей не оберёшься. «Веня-Железобетон», администратор вечный кремлёвский. Специалист классный, чего уж греха таить, второго такого вряд ли где сыщешь, мастер улаживать любые неприятности. Но при всём том – преданный пёс Папаши. За него глотку любому перегрызёт. Даже сейчас, когда Папаша вылетел с дистанции. Потому как обязан тому своим благополучием, карьерой и богатством! Такого оставить в Кремле – проще сразу пулю себе в висок пустить! Придётся убирать. Хотя и очень жалко, равноценной замены ему так скоро не подыщешь… Недовольно морщась, Евгений Евгеньевич встал с дивана, сунул фляжку обратно в карман – и неторопливо прошествовал к письменному столу. Имиджмейкеры, как ни бились, так и не смогли из него выколотить барственной этой походки – кричали, что она всё только портит! Но такая уж у него натура: день-два покорно выполняешь все предписания и советы «пиарщиков», ходишь, как ЧЕЛОВЕК, а потом забудешься и глядишь – снова начинаешь ИМПЕРАТОРОМ выхаживать! Юмористы пока не издеваются, но, похоже, скоро начнут… Ну, и флаг им в руки! Плох тот ХОЗЯИН, про которого анекдотов не слагают и песен не поют…