Юрий Козенков: . Крушение Америки .Заговор

Пожалуй, Смирнов как никто другой из нарождающейся сейчас на смену продажной номенклатуре подлинно национальной русской элиты понимал, что ни о каком сдвиге в изменении судьбы и настоящем реформировании России и речи не могло быть, если бы Лобанов не увлек за собой весь народ. Люди, разуверившиеся в том, что государство их дом, на деле познавшие, что являются только строительным материалом для него и дойной коровой для меняющих друг друга властных кланов коррупционеров, не верили уже никому и власть в их умах олицетворялась с самым большим злом.

И Лобанов понимал, что никакими словами народ уже не проймешь. Нужно на деле показать, что все намечаемое только в интересах народа. В первую очередь нужно покарать тех, кто разрушал государство, кто планировал и осуществлял грабеж государственной собственности из властных кабинетов Кремля и Белого дома, кто предал национальные интересы страны, вытравить до седьмого колена взращенную с 1917 года воровскую алчную номенклатуру, сосущую кровь у народа. Нужно на деле показать, что отныне не народ будет для государства, а государство для народа.

Тогда, с приходом к власти Лобанова, он нанес смертельный удар по мафии, по пятой колонне внутри властных структур, по гнездам западных разведок и, в первую очередь, по агентуре ЦРУ и Моссад. В ту памятную для всех ночь, шесть групп спецназа и подразделений ФСБ провели операцию против трех лагерей военизированной организации сионистов “Бейтар”, расположенных в Подмосковье и самой Москве.

В городе тогда были захвачены живыми только семь человек, в том числе руководитель организации Борис Гринберг. Все остальные при штурме были уничтожены. ФСБ тогда интересовала роль израильского посольства в создании “Бейтара” и других сионистских организаций в России, кто их финансировал, кто помогал из правительственных и политических кругов, их связи с Моссад и ЦРУ, их роль в событиях государственного переворота Ельцина в октябре 1993 года, когда он расстрелял парламент.

В ту ночь была заброшена сеть не только над Москвой, но и над всей Россией. Вылавливали все нечистоты страны, накопившиеся в ней с брежневских времен, от открытых врагов государства, до чиновничьей мрази, готовой за сотню долларов продать страну, продать народ, зачеркнуть будущее своих и чужих детей. В обычной обстановке на это ушли бы десятилетия судебно-следственной тягомотины и вряд ли успех был бы обеспечен. Аппендикс, наполненный гноем, устраняют только оперативным путем. В ту ночь страна очищала себя и свой народ от бацилл предательства, измены, грабежей, насилия, мошенничества, разложения…

Успешно была проведена операция и по захвату Игоря Абрамовича Сосновского, финансового гешефтмахера, дружка президентской семьи, который при аресте от страха намочил штаны, ибо видел, как спецназ хладнокровно расстрелял его русских охранников, бывших офицеров КГБ. Он не знал, что старшие офицеры ФСБ, отправляя спецназ на операцию, дали четкое задание — русских, продавших Родину и пошедших служить врагам России, уничтожать без всякого сожаления. Ведь понятно, что если бы не предатели среди самого русского народа, никто и никогда не смог бы ни победить Россию, ни грабить ее народ…

Арестованными тогда были забиты все предназначенные для них помещения. Всю мелкоту уже с утра вывозили эшелонами на Урал и в Сибирь, где уголовный молодняк должны были перешерстить и те, кого можно было вернуть к нормальной жизни, подлежали перевоспитанию в спецлагерях, а затем в специальных воинских частях. Главный улов — наркомафию, государственных чиновников, политиков, газетчиков, телевизионщиков, банкиров, финансовых мошенников, аферистов, замешанных в разного рода преступлениях против России и народа, — разместили по Москве, а на следующий день уже велась следственная работа. Всего тогда по России было арестовано свыше 2 миллионов 560 тысяч человек. Поэтому сроки расследования были установлены предельно сжатые, чтобы не допустить затяжек, как это бывало в прошлом.

Ведь в подлое лихолетье временщиков существовала изощренная система затягивания судебных процессов над властными подонками с целью утопить потом следствие в тягомотине процессуальной и адвокатской эквилибристики. А за время затяжки появлялись новые громкие дела, и к старым делам ослабевал общественный интерес, что давало возможность эти дела тихо спускать на тормозах. Сталин в свое время не зря придавал такое значение непрерывности следственного процесса и устранению всех помех на его пути, особенно, если налицо были конкретные факты преступлений против народа и государства. Да и народ должен был видеть, что наказание преступникам следует быстро и неотвратимо.