Алексей Митрофанов - Нефть в обмен на девушку

– Рад видеть вас в Багдаде, мистер Филатов! – сказал он на хорошем русском, протягивая руку. – Доктор Аббас, ваш помощник.

Судя по всему, этот Аббас занимал достаточно высокий пост в иракских спецслужбах. Впрочем, это нисколько не удивило Филатова: ведь он приехал по приглашению Президента, не просто Президента – лидера нации, приехал в тяжелое для страны время, а значит, работать с ним должен серьезный человек.

Аббас произнес все положенные при встрече слова и сказал, что завтра, то есть уже сегодня, приглашает Филатова на обед, после чего, пожелав дорогому гостю хорошо отдохнуть после трудной дороги, удалился. Филатов собрался было показать паспорт, но улыбающиеся девушки безо всякой волокиты вручили ему ключ от номера:

– Добро пожаловать в «Эль-Рашид», мистер Филатов!

Обед, о котором говорил Аббас, состоялся в одной из правительственных резиденций. Филатову понравилось, что это не современное здание, а старый дом типично арабской архитектуры: вокруг глухие стены, а все окна выходят во внутренний двор с апельсиновыми деревьями и фонтаном. В таком дворе без всякого кондиционера прохладно в любую жару. Сюда не доходит шум города, а ночью отсюда можно смотреть на удивительно яркие звезды, пока не заболит шея.

Принимал московского гостя вице-премьер Тарик Азиз – давний и верный сподвижник Саддама. Филатов сразу понял – это прелюдия к встрече с Президентом. В обеде также участвовали Аббас и два чиновника из МИДа, которые в основном молчали и вежливо улыбались. Стол накрыли прямо во дворе, и при желании можно было, не вставая с места, полакомиться спелым апельсином, собственноручно сорвав его с дерева.

Однако нужды в этом не было, поскольку обед был по-восточному обилен и разнообразен – настоящий арабский «мезе» из полусотни всевозможных закусок, красиво уложенных на множестве маленьких тарелочек. Филатов не раз пробовал нечто подобное, но здешний повар оказался истинным мастером своего дела. Впрочем, как это обычно и бывает на официальных обедах, большая часть поданных блюд осталась нетронутой. Ведь сидящие за столом собрались не для еды, а для серьезного разговора.

Пили слегка разбавленный водой арак – из маленьких охлажденных во льду стаканчиков, которые меняли после каждого тоста. Потом какое-то французское вино, судя по пыльной бутылке и потертой этикетке, дорогое. То ли извлеченное из правительственных погребов, то ли доставленное в обход санкций. А завершилась трапеза традиционным арабским кофе, который почему-то называется во всем мире турецким, что, впрочем, нисколько не портит его вкуса.

Тарик Азиз говорил много и со вкусом: клеймил американцев и все мировое сообщество, потакающее их коварным планам, сетовал на бедственное положение страны и народа, обвинял соседние арабские страны в предательстве общих интересов. Однако за всем этим красноречием Филатов видел четко поставленную цель – добиться помощи у России. В первую очередь для снятия санкций. Это была задача первостепенной важности, для достижения которой Ирак был готов идти практически на любые условия.

Россию за этим столом представлял Филатов. Конечно, будь Вождь премьером или президентом, а он, Филатов, министром иностранных дел, все выглядело бы куда солиднее. Но для Ирака сейчас был важен любой контакт с внешним миром. С другой стороны, Филатов представлял Партию, которая уверенно победила на выборах и имела обширные международные связи. Так что разговор получился вполне серьезный. В какой-то момент Филатов вдруг понял, кого напоминает ему высокопоставленный собеседник: «Да это же наш Микоян! Как там про него говорили? От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича! Уникальный политический долгожитель, удержавшийся во власти при всех наших лидерах…»

Филатов даже анекдот вспомнил: Микояну советуют взять зонтик, чтобы не промокнуть под сильным дождем, а он говорит: не надо зонтик, я так, между струйками проскочу. И ведь проскакивал…

«Ай да Тарик! Правильно говорят, что Саддам строит свою власть по сталинской модели. Вон, даже люди похожи…»

Впрочем, схожесть Тарика Азиза с известным советским политиком сути дела не меняла. Ирак просил помощи у России и сейчас, за этим столом, ждал от Филатова ответа. И Филатов уверенно отвечал: да, наша Партия сделает все возможное. Он понимал, что главный разговор еще впереди, но совершенно очевидно, что все сказанное сегодня станет известно Саддаму раньше, чем он вернется в пустой «Эль-Рашид». Поэтому, несмотря на привычку говорить достаточно свободно и не всегда дипломатично, Филатов тщательно взвешивал каждое слово.