Дан Сельберг: Синон

В следующий момент на террориста налетела какая-то тень, и он упал спиной на перила. Эрик чувствовал, что истекает кровью. Музыка продолжала греметь еще оглушительнее, чем раньше. Публика внизу ликовала. Лучи прожекторов, теперь уже красные, словно молнии, скрещивались на стене. Сёдерквист прищурился, стараясь сфокусировать взгляд. Перед глазами у него нарисовались два силуэта – Рейно и прижатого к перилам мужчины в черном костюме. Голова Эрика склонилась к плечу, и тут он увидел левую руку мужчины. Безвольно висевшую вдоль тела, но тем не менее сжимающую маленький круглый предмет.

– Рука, Рейно… – прохрипел Сёдерквист. – Останови его…

Но друг Эберга не мог его слышать. Эрик прикрыл глаза и рванулся вперед. Мужчина в черном сделал выпад в сторону, и когда Рейно отскочил, перевернулся и, перегнувшись через перила животом, разжал пальцы. Хрустальный шарик блеснул в красных лучах прожектора. Он падал на глазах у Эрика – неестественно медленно, будто сквозь толщу воды.

Рейно закричал и ударил своего противника коленом между ног. Тот рухнул на пол. Сёдерквист прикрыл глаза – остальное уже не имело значения. Весь мир перестал существовать для него – за исключением маленького хрустального шарика, только что разбившегося о мраморный пол атриума. Надежды не осталось, она вытекла вместе с кровью Эрика. Звуки стихли, и свет померк – похоже, он все-таки потерял сознание. А потом почувствовал на себе чьи-то руки. Они притянули его к себе и дотронулись до раны над запястьем, но Эрик слишком устал, чтобы сопротивляться. Все свершилось. Попытка изменить будущее потерпела неудачу. Ливень уже обрушился на головы смертников.

– Эрик, Эрик… Как ты?

Мягкие пальцы касались его лица, волос, груди… Потом кто-то взял его за плечи и посадил, прислонив к стене. Лицо Сёдерквиста окутала волна нежных цветочных запахов – лимон, бергамот, фрезия… «Виктор и Рольф»… Мужчина открыл глаза и встретил обеспокоенный взгляд Ханны.

– Господи… Ты потерял так много крови… Тебе срочно нужно в больницу.

Эрик огляделся. Он сидел на белом полу в луже темно-бордового цвета, прислонившись спиной к бордюру. Пальцы его сжимали какую-то красную тряпку – вероятно, изначально она имела другой цвет.

Ни Рейно, ни мужчины в черном не было видно. Музыка стихла. Шоу закончилось, во всех смыслах. Сёдерквист сглотнул. Вирус выпущен на волю. Он уже витает в этом воздухе… и ведет разрушительную работу в телах людей, ни о чем не подозревающих и толпящихся внизу, как скот, обреченный на заклание. Может, удастся вызволить отсюда хотя бы Ханну? Нет, слишком поздно… Перед глазами у Эрика снова появилось лицо Карла, и он собрался с последними силами:

– Ты что-то сказал?

Эберг наклонился к его уху:

– Один-ноль в нашу пользу.

Эрик выпрямился. Карл кивнул в сторону Свена, сидевшего в стороне на корточках. Сальгрен вытянул руку, в которой блеснул маленький стеклянный шарик. Совершенная сфера – без единой царапины или пятнышка.

Журналист хмыкнул:

– Кто сказал, что у геев не бывает чувства мяча?

– Ты поймал его простыней, – улыбнулся Свен.

– Это здесь при чем? – Карл скорчил обиженную мину.

Эрик наморщил лоб:

– А что с тем типом, которого ударил Рейно?

– У него закружилась голова, – пожал плечами Сальгрен. – Рейно отвел его к охраннику; наверное, вызовут полицию… Тебе лучше убраться отсюда до их прихода, – добавил он, подмигнув.

Карл и Свен опустили его на заднее сиденье «Вольво», и Эрик почувствовал невероятное облегчение, коснувшись лбом холодного стекла. Ханна сидела рядом и держала его за руку. Ее муж тяжело дышал. В боку у него кололо, и по телу разливалась сонливость. Судя по выражению лица Свена, положение и в самом деле было серьезное.

«Вольво» выкатил на дорогу и помчался по Хамнгатан. Малейший толчок отзывался обжигающей болью в руке Сёдерквиста. Они направлялись в Каролинскую больницу – Сальгрен уже предупредил своих коллег. Эрик вспомнил о Рейчел, которая спасла ему жизнь. В распечатке, которую он принес ей, упоминалась какая-то сестра, «акти». Не за ней ли так спешно отбыла Рейчел? Эрик прикрыл глаза и вдохнул цветочный аромат. Запах Ханны. Он дышал им все это время.

Гиллиот, Израиль

Меир Пардо нашел наконец спасение от всевидящего ока дымовой сигнализации – на крыше. Он стоял рядом с параболической антенной, смотрел на извивающуюся внизу трассу и курил трубку. Лицо его овевал легкий утренний бриз, и к сладковатому табачному запаху примешивался свежий соленый ветерок.