Виталий Петрусенко - Эхо выстрелов в Далласе

Следует иметь в виду, что и другие независимые исследователи на основе изучения различных материалов, включая непопавшие ни в один из 26 томов комиссии Уоррена, ставили вопрос о том, что официальные лица и органы, занимавшиеся расследованием убийства Кеннеди и сделавшие все возможное, чтобы скрыть правду по тем или иным мотивам, стали тем самым в правовом отношении «соучастниками после факта совершения преступления» и сообщниками в убийстве президента.

В 1980 году в соавторстве с Гэйри Оуэнсом Мигер выпустила «Большой индекс к расследованиям убийства Джона Ф. Кеннеди». Судя по отзывам Лифтона, Мигер — человек целеустремленный, мало кому доверяющий. Она постоянно предупреждает независимых расследователей своего круга быть начеку, «не давать материала противникам, цель которых — найти способ уничтожить такой материал». Вскоре после того как Лифтону выпала, по его словам, «счастливая случайность» обнаружить в докладной Сайберта и О'Нейла констатацию того, что производилась хирургическая операция на голове президента, Мигер настоятельно рекомендовала ему не посвящать в находку никого за пределами их окружения, сменить номер своего телефона и никому его не давать. Определенная конспирация была предпринята Лифтоном, поэтому, живя рядом с Эдамсом и Ньюкоумом, он не стремился к обмену с ними данными и гипотезами.

Мигер и ее единомышленники убеждены, что комиссия Уоррена и штат ее сотрудников виновны в изощренном обмане американского народа. С точки зрения этой группы независимых расследователей, заговор состоял из двух частей: 1) убийство Кеннеди и 2) сокрытие правды. Лифтон предложил модифицировать эту структуру: 1) убийство, 2) маскировка истинных обстоятельств убийства, 3) введение в заблуждение комиссии Уоррена, проводившей официальное расследование.

С этим Мигер и ее наиболее рьяные последователи согласиться не могли. Они стояли на своем — не комиссию Уоррена вводили в заблуждение, а она обманывала американский народ. Но Лифтон был против такого подхода ко всем, кто работал в комиссии. Всех их нельзя было заставить пойти на преднамеренный чудовищный обман. Ему хотелось верить, что не все знали и не все подозревали, в частности, о закулисных делах в госпитале ВМС США в Бетесде. За сотрудничество с одним из бывших юрисконсультов комиссии Уоррена Уэсли Либелером Мигер обвинила Лифтона в «несомненном нарушении доверия» и отлучила его от своего круга.

Позднее Лифтон понял мудрую правоту Мигер не доверять таким, как Либелер, который доносил в Вашингтон обо всех открытиях независимого расследователя. Лифтон порвал с юрисконсультом и начал 15-летний труд, увенчавшийся выходом упоминавшейся сенсационной книги.

Родителям его старт казался финишем. Когда они услышали от 27-летнего сына, что он не закончил университет, но зато нашел ключ к тайне «перекройки» тела президента, отец с горечью заметил: «Кажется, ты преодолел последний барьер на пути перехода из мира реального в мир фантазий».

Действительно, совершенно невероятной кажется даже сама мысль о возможной «перекройке» тела и «создания» иных повреждений. Это представляется невозможным в первую очередь потому, что все без исключения прижизненные повреждения органов и тканей настолько существенно отличаются от посмертных, что их легко отличит специалист. Простой укол иголкой, не говоря о повреждениях более серьезных, оставляет в тканях кровоизлияние и оно тем больше, чем больше повреждение. Всего этого нет в ранах, нанесенных после смерти. Значит, нужно было не только как-то «перекроить» раны, не только создать видимость их прижизненного возникновения, но и заставить молчать людей, присутствовавших при этом или догадавшихся о содеянном.

Лифтон спланировал свою работу исходя из деления им далласского преступления на две условные категории: первый заговор и второй заговор. Суть первого заговора — убить президента выстрелом спереди. Суть второго заговора, или преступного, пусть даже молчаливого, сговора — обработать мертвое тело так, чтобы можно было выдать смерть за результат выстрелов сзади.

Лифтон решил посвятить себя доказательству существования второго заговора, сосредоточившись на анализе всех доступных ему материалов о состоянии «лучшего свидетельства», каким считают труп судебно-медицинские эксперты США. Он почти не тратил усилий на разгадку первого заговора и только высказывал от случая к случаю свое мнение, если наталкивался на какие-то интересные факты, подтверждающие наиболее важные элементы его гипотезы.