На листке девять имен: Альбер Шаван, Симянский, он же Радеску, Морис Бланк, Махмуд Бен Рифка, Махмуд Бен Баллем, Али Салек, Жюль Робертон, Жан-Франсуа Раве, Люк Делануа.
Бен Баллем это тот, кого я застрелил в доме Бонтанов и не решился признаться в этом Бауму. И о двух других вчерашних тоже не сказал.
— Раве — самозванец, который выдал себя за меня, — объяснил Баум. Бланк — один из тех, кто вас избивал. Делануа — малый из автошколы Марсо, а вот эти трое — из общества "Луна"…
Честно сказать, мне хотелось провалиться сквозь землю — я утаил правду от того, кто оказался настоящим другом. Но признаться я не мог и продолжал сидеть, стараясь согреть озябшие руки о чашку.
— Операция началась, с минуты на минуту узнаем, каков улов. Во всех машинах есть рации. Шарло? — он поднял телефонную трубку, — Бонжур, старина. Есть новости? Пятерых взяли? А остальные где?
Баум помолчал, прижав ухо к трубке, потом сказал:
— Двоих арабов нашли убитыми, где третий — неизвестно.
— Кого ещё не хватает?
— Робертона! — Баум хватил кулаком по столу, заорал в трубку: — Merde! Пусть Жоливе идет сюда немедленно, как только вернется. Так я и знал! повернулся он ко мне. — Этот тип ускользнул! Убитые арабы — это скорее всего какая-нибудь местная разборка.
Я промолчал, пытаясь истолковать брошенный на меня острый взгляд Баума, — что-то говорило мне, что этого флегматичного с виду толстяка не проведешь.
К тому же в коридоре стало шумно: топот, голоса. Кто-то громко постучал в дверь, появился немолодой смуглый человек в длинном плаще, до самых глаз укутанный в вязаный шарф. Он явно был смущен и расстроен.
— Ну что там, Жоливе?
— Робертона дома не оказалось. Мы сначала звонили, потом стучали чуть дверь не вышибли. Наконец, разбудили консьержку, и выяснилось, что он вчера за границу укатил. У него, говорит, наклейки на чемоданах. Бразилия это она точно запомнила.
— Возвращайся туда, и пусть консьержка впустит тебя в квартиру. Если не захочет — заставь. И переверни там все вверх дном. Звони сразу, если найдешь что-нибудь любопытное. Отправь кого-нибудь в его офис — Итальянский бульвар, 48. Пусть спросит персонал, произведет обыск. Мы предполагаем, что этот Робертон служил связным между неким Брансоном и советской разведкой больше пока ничего сказать не могу. Все его передвижения, адреса в записной книжке — ну, словом, как обычно. И проверьте, не найдется ли в квартире или офисе бумага того сорта, на какой написано письмо для Брансона, полученное на почте в Конше — оно в нашей лаборатории. Проверьте все туристические агентства и билетные кассы — он мог улететь куда угодно, в Бразилию как раз вряд ли. Кстати, консьержка не сказала, он один был или с женой?
— С женой.
— Отлично. Ну, ступай.
Зазвенел внутренний телефон: сообщили, что привезли пятерых задержанных.
— С Альбером я, пожалуй, сам побеседую. Но вы останьтесь. — Баум нажал кнопку:
— Приведите Шавана.
Шаван был небрит, без галстука. Какой-то парнишка ввел его в комнату и ретировался даже раньше, чем Баум жестом отпустил его…
— Привет, Альбер, — Баум и Шаван обменялись рукопожатием. — Вы знакомы, не так ли?
Шаван усмехнулся лукаво:
— Встречаемся то по одну сторону закона, то по другую, верно, мистер Пэнмур?
— Как себя чувствуешь, Альбер? — тон Баума был легкий, ни к чему не обязывающий.
— Неплохо бы побриться и душ принять. Но ничего не поделаешь, старина. Такая у тебя работа. Не сомневаюсь, что наш приятель Вавр в курсе дела, это прозвучало чуть-чуть угрожающе.
— Вавр ни при чем, Альбер, — благожелательно сказал Баум. — На сей раз ты имеешь дело со мной.
— Сегодня утром мне нечего тебе сказать.
— Подождем до обеда, до ужина… Может, и до завтра, тебе видней, Баум пожал плечами весьма выразительно.
— Собственно, в чем дело?
— Начнем с подстрекательства к убийству, затем рассмотрим этот случай с точки зрения государственной безопасности.
Альбер Шаван расхохотался и, надо отдать ему должное, смех прозвучал вполне искренне:
— Кого же это хотели убить?
— В частности, месье Пэнмура.
Грузная фигура Шавана наклонилась в мою сторону:
— Вас правда кто-то пытался убить, мистер Пэнмур?
— И не один раз, — подтвердил я, — Разные люди. Разными способами. В конце концов убили вместо меня другого человека.
— А помните — когда умер бедняга Арам, я вас предупреждал…
— Помню, конечно. Вы знали, что делаете.
Шаван красноречиво развел руками, как бы прося о снисхождении:
Читать дальше