Олег Маркеев - Неучтённый фактор

Яркие языки пламени вырывались из покореженных машин, отражались в черных стеклах домов. Острый нос БТРа, подсвеченный снизу огнем, смотрелся страшно, как морда вынурнувшей акулы.

Сквозь вой огня он слышал крики горящих в машинах людей. Старостинская охрана так и не успела выскочить из машин.

Владислав нагнулся за выпавшей рацией.

И в это миг ухнуло. Окна квартиры, где сидела "тревожка" вспучило, а потом разметало ослепительным брызгами.

«Подствольником – в дверь, сука!»

Он упал на землю, закрылся от летящих осколков.

Что-то орал в рацию, но все уже было бесполезно. Уже грохотали выстрелы, куда и кто стрелял, он так и не понял.

Со стороны Гоголевского по улице ударил ослепительный сноп света. И вслед за ним надсадно ударил крупнокалиберный пулемет. Сзади, из-за угла дома вырвались яркие цепочки трассеров. Вой рикошетящих от стен пуль, крики команд, стоны раненых, жалобные всхлипы трескающихся стекол…

Владисла подтянул колени и закрыл голову руками…

Вынырнувший из темноты солдат ударом ноги перевернул его и разрядил в грудь оставшиеся в рожке патроны…

Старые львы

Салин на четвереньках вполз в гостиную. Ветер врывался сквозь разбитые стекла. В воздухе ошалелыми белыми птицами носились клочки бумаги, вырванными из растрелянных книг. Весь ковер был усыпан осколками стекла, он полз, не замечая саднящей боли в ладонях. В стену гулко бились пули, будто кто-то ловко, с одного удара вгонял в нее гвозди.

Ника лежала, широко разметав руки, подтянув под себя левую ногу. Так спят только уставшие дети. Р у х н у в в сон.

Одна рука Ники была неестественно заломлена, пальцы еще сжимали ручку его кейса, из его распахнутого нутра вывалились листы бумаги, до пояса укутав ее тело, правой она распахнула халат на груди.

Между двух иссиня-черных сосков пульсировал красный родничок.

Липкая струя рвоты вырвалась из горла, Салина надсадно закашлял, едкая желчная пена залепила рот, жгучие слезы замутили глаза. Показалось, что губы Ники расплываются в сладкой улыбке.

Он истошно закричал, и слышал только собственный крик, пока в голове не лопнуло вена, словно перетянутая струна, и не обрушилась тьма…

Оперативная обстановка

Воздух!

Совершенно секретно

Согласно списку

Только лично

ШИФРОГРАММА

По получению настоящего п р и к а з ы в а ю:

– принять незамедлительные меры по блокированию частей и подразделений Президентской гвардии (ПГ) в местах их дислокации, всеми имеющимися средствами не допустить их выдвижения на рубежи развертывания;

– командующим округами лично войти в контакт с командирами частей и подразделений ПГ, дислоцированных в районе ответственности округа, довести до их сведения, что с момента вступления в силу оперативного плана "Тайфун" они переходят под прямое командование Командующего Силами Быстрого Реагирования генерал-лейтенанта Скобаря, любые действия разрешаются только с моего прямого приказа;

– принять все меры по блокированию и разоружению подразделений т.н "Молодых львов", руководителей подразделений задержать и доставить в военные покуратуры округов, инициировать уголовные дела по признакам статьи "создание и руководство незаконными военными формированиями";

– попытки сопротивления Вашим действиям и неповиновения приказам Командующего СБР пресекать немедленно, используя все имеющиеся силы и средства.

00 час. 12 мин.

14.10. с.г.

Командующий СБР МЧС

генерал-лейтенант Скобарь

Контроль телефонных переговоров

Линия ВЧ-связи

абонент "А" – 704-12-12

абонент "В" – 701-34-78

А. – Скобарь, что же ты делаешь, гадина!

В. – Филатов, не переходи на личности. А своим передай: пусть только попробуют рыпнуться, порублю в капусту! Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю. Все, твое время кончилось!

А. – Погоди, еще есть время договориться…

В. – Нет. Переговоров не будет.

А. – Так нельзя, Алексей!

В. – Только так и можно! Все, кончай треп. Еще до Чкаловского успеешь добежать. Или застрелиться. Прощай!

А. – Слушай меня, Скобарь, ты…

В. – Да пошел ты!

Когти Орла

Франция, Ренн-ле-Шато

Вилла "Эстер"

На фоне подсвеченной фонарями лужаки шпалера чугунный копий забора казалось нарисованной густой черной тушью. Над непроницаемой теменью парка возвышалась острая крыша виллы. Белая полоска дорожки терялась в тени деревьев. Между стволами тускло звездочками светились подсвечивающие ее фонари.