Николай Богачёв - Крах операции «Тени Ямато»

Качество жидкостного горючего или замена его твердым топливом, также как и пороховых ускорителей, нуждалось еще в многократной доводке, что по причинам, указанным выше, просто не вписывалось в условия резко ограниченной жесткими сроками и прочими рамками тотальной войны, где никто, никого и никогда ждать не будет, ибо — опоздавший проигрывает!

И наконец, последняя и, пожалуй, самая главная трудность-это несовершенство ракеты в преодолении пути следования к целям. Говоря банально, смысл любого запуска или стрельбы состоит в том, чтобы во что-то попасть. Так вот этой задаче самолеты-снаряды ФАУ-1 как раз на этом этапе их совершенствования отвечали, в наименьшей степени. В момент установки их в наклонных шахтах, невдалеке от атлантического побережья Франции, результат их попадания в цели, и то — по площадям, оказался всего 2–3 % от расчетно принятого. Ко всем этим бедам добавилась еще одна: контрразведка Канариса вдруг почувствовала, что разведслужбы противника стали проявлять повышенный интерес к местам дислокации ФАУ-1, а на пусковых шахтах и подъездных путях начали происходить необъяснимые метаморфозы: саботаж в ходе подготовительных работ к пуску ракет, непонятные искривления пусковых направляющих и другие пакости, устраиваемые подневольными людьми, занятыми на этих работах.

Кроме того, охрана войск СС в зоне работ стала панически опасаться французских «маки» — партизан, которые, зная о поражениях немцев на востоке, до предела увеличили свою активность. В конце концов стартовые площадки решено было убрать подальше, в окрестности Пенемюнде, хотя из-за возросшей дистанции полета ракет пришлось увеличить объем ракетного горючего и величину заряда пороховых ускорителей.

Теперь самолет-снаряд ФАУ-1 приобрел еще более солидный вид, однако попадаемость его в цель еще более уменьшилась и составляла около половины процента. Технической трагедией вновь усовершенствованною, на первый взгляд довольно грозного оружия оказалось еще и то, что придельное расстояние (параметр удара) никак не отвечало замыслу гитлеровских ученых, стремившихся построить ракету с расчетной точкой попадания, что опять же обуславливалось отсутствием необходимого опыта и все тем же недостатком вариантов экспериментальных испытаний.

Сказывались также и неучтенные научные выкладки по теории и практике рассеивания частиц (ракет и реактивных снарядов) в околоземном пространстве, что явилось под конец непонятной инженерной дилеммой и даже полной неожиданностью для ведущих специалистов, прежде работавших в смежных областях и вынужденных согласно приказу главного фашистского руководства срочно вклиниться в эту работу в порядке оказания экстренной технической помощи.

Неудачи следовали одна за другой, и поэтому под конъюнктурный и престижный шумок оборотистый юберменш Вернер фон Браун подставил вместо себя несколько молодых светлых голов, которые из-за дефицита времени для такой сложной работы, да еще при отсутствии достаточного количества экспериментов просто не успели справиться с заданием.

Вскоре обнаружилось также, что, с точки зрения классической физики, стали происходить необъяснимые парадоксы, вернее говоря, негативные явления при полете ракеты, которые по неизвестным пока причинам не давали право называть ФАУ-1, по производимым им боевым результатам — вполне эффективным оружием.

Здесь, как выяснилось позднее, дестабилизирующее влияние оказывала различная температура атмосферы между тремя точками полета: запуском ракеты на старте, самой высокой точкой баллистической кривой над пролетаемой местностью, а также окончанием движения самолета-снаряда при подлете к цели.

Если, например, в момент полета вращение Земли все же могло быть учтено (хотя составление таблиц с абсолютно точной шкалой рассеивания боевых зарядов было бы неправомерным), то с недостаточной высотой полета снаряда над поверхностями Балтийского и Северного морей ничего нельзя было поделать, это было главным камнем преткновения. Поэтому ракеты вообще не достигали площадных целей и степень их рассеивания выходила далеко за рамки целесообразности использования, по заверениям Геббельса, всесокрушающего чудо-оружия.

И еще одно обстоятельство окончательно поставило ученых-нацистов в тупик: изобретение прицельных приспособлений высокого качества (заурядных прицелов), действовавших в пределах уже давно отработанных на практике механических, оптических и. входящих в более высшую категорию полуавтоматических устройств. Об использовании для предельного эффекта электронно-оптических, радиолокационных и автоматических тепловых прицелов, не говоря уже о приборах лазерного наведения на цель, еще не могло быть и речи.