Луи Бриньон - Обречённые убивать

И как мог покончить собой такой опытный разведчик? Такие как он до последней минуты ищут выход из положения, а не убивают себя. «Что происходит?» — раз за разом повторял Арсентьев, и не находил ответа на свой вопрос. В любом случае, следовало предпринять действия. Любое промедление могло стать опасным.

Он достал телефон и позвонил в управление. Арсентьев коротко сообщил о чрезвычайном происшествии и попросил указаний. В ответ последовал приказ провести все формальности, составить официальный документ и возвращаться в управление.

Арсентьев вернулся в кабинет и, встав напротив окна, погрузился в тяжёлые размышления. Он снова вспомнил видеокамеры. А что если их не поставили из-за страха? Что если они боялись утечки? Плёнка могла попасть в руки другого человека и это, несомненно, могло оказаться опасным для них. А так, посылают глуповатого следователя, и он рассказывает всё, что им нужно. Затем его убирают и никаких следов. «Им», «они»… о ком идёт речь? — думал Арсентьев, — кто стоит за убийством полковника? Генерал Сиваков? Или кто-то другой? Если полковник действительно был предателем, тогда зачем им это убийство? Материалов имелось достаточно.

Его могли посадить надолго. Тут возникает одно «но». Полковник мог заговорить. И сведения, которые он мог сообщить, представляли для них серьёзную опасность. Значит, он рассказал далеко не всё. «Как касается меня всё происходящее?» — напряжённо размышлял Арсентьев. Можно ли не придавать значения его словам?

Нет. Конечно же, нет. Это будет, по меньшей мере, глупо с моей стороны. Он предсказал не только свою смерть, но и мою… Если первая часть оказалась верной, то насколько я могу подвергать сомнению вторую часть? Неужели его, и правда, используют как ненужную вещь, а затем собираются выкинуть на помойку? Эта мысль никак не укладывалась в голове Арсентьева. «Стоп, — сказал он себе, — будем думать о фактах, а не о том, насколько добрыми или злыми могут быть люди. А факты на данный момент… против меня. Факты заставляют предполагать самое худшее. Но всё ещё остаются сомнения. Надо вынудить их раскрыть карты, тогда всё станет предельно ясно. Открыть карты? — Арсентьев невесело усмехнулся. — Он что, собирается бросить вызов управлению внешней разведки? Там такие ребята сидят, что переварят любого со спокойствием кита. Спокойствие… точно, — Арсентьев, почувствовал прилив сил. — Поза мёртвого полковника была слишком правильной и… спокойной. Его просто усыпили, а затем вскрыли вены». Это было всего лишь предположение. Ещё одно.

Но Арсентьев собирался его проверить. Если он прав, то всё вокруг придёт в движение. Они засуетятся, и тем самым подтвердят или опровергнут его подозрения.

Когда через четверть часа его пригласили в кабинет начальника тюрьмы, он уже был готов действовать. К моменту его появления, в кабинете находились шесть человек. Как только он вошёл, ему вручили документ, свидетельствующий о смерти подозреваемого, Воеводина Андрея Николаевича. Арсентьев, очень внимательно прочитал документ от начала до конца. Затем так же молча положил бумагу на стол и твёрдо произнёс:

— Самоубийство? Я не стану подписывать этот документ. Такие выводы может сделать только экспертиза. Будет заключение экспертизы, будет и моя подпись. Не раньше.

— Да здесь же всё ясно, майор, — слова принадлежали коренастому мужчине в гражданской одежде. Прежде Арсентьев его никогда не видел, — какая к чёрту экспертиза. У нас что, проблем мало? Ещё и разбираться с самоубийством изменника родины.

— Я не подпишу! — непреклонно заявил Арсентьев. — Во всяком случае, до тех пор, пока не буду уверен, что это действительно самоубийство.

— Да ты же сам всё видел, — начал было тот же самый человек, но Арсентьев его перебил.

— А вдруг это не так? Вдруг его убили?

— Как это его могли убить в камере?

— Не знаю. Может, усыпили, затем вскрыли вены. Да многое может быть. Я просто хочу быть уверен в том, что это действительно самоубийство. По этой причине, я попросил бы немедленно передать тело куда следует, а затем предоставить мне результаты вскрытия. Я, как и вы, уверен в том, что это самоубийство, но рисковать не хочу. Лучше уж подождать и убедиться в своих предположениях. Что ни говори, только факт и есть непреложная истина. Всё остальное подразумевает сомнения. В общем, жду результаты вскрытия.

Арсентьев попрощался и вышел. Он неспроста упомянул о возможной причине убийства. Притом сделал это вскользь, чтобы не возникло подозрений. Пусть считают это совпадением. Хотя, совпадений не бывает. Арсентьев надеялся, что в его случае сделают исключение. Но уже через час он понял, что допустил серьёзный промах. На пункте охраны управления его ждало сообщение от генерала Сивакова. Суть сообщения сводилась к следующему: ему следовало отправляться домой и ждать дальнейших указаний.