Роман Грачев - Молчи и танцуй

– Ксения.

– Ксюша, не уходи сегодня без прощания.

– А что меня ждет? – начала кокетничать девушка.

– Фотосессия для журнала «Хастлер».

Ксюша прищурилась.

– А меня отвезут домой?

– Нет, блин, выбросят за ограду!… Конечно, отвезут. Всё, иди, купайся.

Лесневский проводил ее почти равнодушным взглядом.

– Андрюха, – сказал он через минуту таким тоном, словно собирался выругаться, – тебе необходимо проникнуться одной идеей: если я что-то начинаю делать, не спрашивая твоего совета, значит, это не в твоей компетенции.

Нестеров молчал. Похоже, приближалась буря.

– Обуховский завод ни при чем, мне нужен сам Обухов, с поднятыми лапками у стены. Мне плевать на его водку.

– Тогда я совсем не вижу логики и практического смысла в этой кампании.

– И не страшно.

Лесневский допил вино и молча поднялся из-за стола, повернувшись к собеседникам спиной. Нестеров, воспользовавшись своей неуязвимостью, быстро переглянулся с Григом и Охлопьевым, и в этом взгляде было больше смысла, чем во всех официальных интервью и пресс-конференциях. «Он когда-нибудь допрыгается, – пытался сказать Нестеров. – Не видать ему этим летом поста мэра как своей задницы без зеркала».

Григ и Охлопьев только молча ухмыльнулись. Нестеров, чувствуя немую поддержку, решил еще раз попытаться образумить своего босса:

– Костя, если ты будешь продолжать бодаться со всякой мелочью, как базарная баба, я сниму с себя всю ответственность за твою избирательную кампанию или вообще подам в отставку.

– Подавай, – не оборачиваясь, ответил Лесневский.

– Но ты хоть можешь объяснить, почему это нужно делать именно сейчас?

Лесневский все же соизволил повернуться.

– Я не нарочно, просто совпало, – молвил он. – Обухов владеет тем, что ему принадлежать не должно. Это не правильно.

– И что теперь? – Нестеров не думал сдаваться. – Тот, кому это якобы должно принадлежать, проворачивал в Семеновке миллионы «черного нала» и целыми цистернами возил с Кавказа паленый спирт. Если сейчас в этой истории вылезут твои уши, нам трындец. Думаешь, мало желающих тебя сожрать?

Лесневский промолчал. В этот момент официантки принесли четыре шампура с мясом, немного свежей зелени, бутылку коньяка. Григ и Охлопьев сразу наполнили по рюмке и успели откусить по жирному куску шашлыка. Глядя на их блаженные физиономии, можно было подумать, что маленький конфликт в избирательном штабе Господина Фармацевта не имел к ним абсолютно никакого отношения.

– Мужики, садитесь, – предложил Григ, вытирая пальцы о салфетку. – Опрокинем по сотке, а потом говорите, сколько влезет. Костик, Андрюха, я вас обоих уважаю одинаково. Ну же!

Лесневский, не вынимая рук из карманов, сел на свой стул, нервно закурил.

– Вот и хорошо, – сказал Григ. – А теперь давайте выпьем за твою, Костик, удачу, и за твое, Андрюха, смирение.

– Что? – якобы не понял Нестеров.

– Смирение – добродетель. Костик прав, он здесь принимает решение, а тебе можно соглашаться, можно не соглашаться, но считаться с этим придется.

– Я и не спорю, – сказал Нестеров, подбираясь к своему шампуру. – Но если мне платят такие деньги и я отвечаю за результат, то со мной тоже придется считаться. А я могу гарантировать результат только в том случае, если держу под контролем всё.

Он поднял рюмку и миролюбиво чокнулся с Григом и Охлопьевым. Его босс продолжал угрюмо молчать.

– Костик, присоединяйся, – предложил Григ.

Лесневский затушил сигарету и придвинулся к столу. Выглядел он при этом более чем мрачно.

С этим нужно было что-то делать, потому что деловой разговор никак не клеился. Инициативу взял Владимир Григ.

– Костя, пойдем-ка…

Интонация куратора не сулила ничего хорошего, и Лесневский быстро почуял запах жареного, и это были уже не шашлыки – это был запах его паленой шкуры.

Он нехотя поднялся. Вдвоем с Григом они отошли к краю бассейна. Девушки резвились, ныряли, прыгали с небольшого трамплина, пускали пузыри – словом, воплощали собой настоящую райскую жизнь, даже не задумываясь о ее стоимости.

– И что, Костя? – нарушил молчание Григ.

Лесневский посмотрел на него мутным взглядом.

– Ничего.

– Ничего? – Григ вытащил из кармана дорогую зажигалку, высек пламя. Спокойствие его было обманчивым. За весь сегодняшний вечер он ни разу не продемонстрировал своей доминирующей роли, но выходки Лесневского все же вынудили его взять слово.

– Что ж, можно считать твой спектакль удавшимся, – сказал он, захлопнув крышку зажигалки. – Ты показал, кто здесь хозяин, вот только аплодисментов не дождешься, потому что нашим друзьям давно не нравится, как ты ведешь свои дела.