– Нужно утвердить бюджет рекламной кампании, – вставил слово Бульман. – Поганые статьи свое дело сделали, покупатели тормознули.
– Как с отгрузкой? – спросил Кирилл.
– Нормально, – откликнулся начальник отдела сбыта Чурилов. – Поводов для паники нет, отгружаем в Казахстан, Башкирию, Оренбургскую, Тюменскую и Челябинскую области. Объемы немножко снизились, но это временное явление. Прибыль за последние две недели – на уровне марта. Думаю, ниже не опустимся.
– Так, – сказал Кирилл, разглядывая подсунутые ему под нос бумаги. – Я для вас новые заморочки придумал. Просчитайте возможность отсечь неоправданные расходы.
– Например? – спросил Бульман.
– Банкеты для акционеров и блатных, поездки за бугор на консультации, спонсорские пакеты и тому подобное. Это раз. Второе: проиндексируйте зарплату рабочим на производственных линиях и обслуге.
– На сколько?
– С учетом инфляции, процентов на двадцать.
– А нам? – подал голос Клюев. Очки его при этом с надеждой подпрыгнули вверх.
– А тебе лично, дружок, я подниму зарплату только тогда, когда твоя новая линия получит награду на международном конкурсе. Ты и так у меня каждое лето по курортам раскатываешь. Все, хватит, отрабатывать пора.
Клюев прикрылся своим отчетом.
– Далее, – продолжал Кирилл, – подготовьте смету для организации отдыха детей. Оповестите всех, кто желает отправить отпрыска в июле – августе за полцены.
– Другая половина? – снова поинтересовался Бульман.
– Из фондов. Срочное собрание акционеров я назначаю на ближайшие дни. Вопросы?
Вопросов ни у кого не было, точнее, никто не хотел задавать их прямо сейчас. Как правило, ушлый персонал предпочитал решать проблемы в кулуарах.
Первым созрел коммерческий директор Бульман. Когда из кабинета вышли Чурилов и Клюев, он просто задержался за столом и вперил в директора сверлящий взгляд.
– Спрашивай, – великодушно разрешил тот.
– В чем дело?
Кирилл улыбнулся одним уголком рта, достал сигарету.
– Слушай, Иосик, – начал он, – посиди пару дней, посмотри, кому чего мы должны, где что запустили и забросили. Я хочу, чтобы мы проплатили все свои долги.
– Без проблем. А что случилось-то?
– Ничего особенного. Я ухожу.
– Совсем?
– Почти.
Кирилл продолжал улыбаться, но улыбка была какой-то грустной.
– А с чего вдруг?
– С того, что заниматься водкой мне надоело. Здесь я сделал все, что хотел, душа просит свежего воздуха.
Бульман пожал плечами. Он не казался расстроенным, но и особой радости не излучал. Он пришел работать в команду Обухова в самый сложный период, когда предприятие выбиралось из большой кучи навоза, оставленной прежним криминальным руководством. У завода накопилось море долгов, люди подолгу не получали зарплату, а выпускаемая продукция не вылезала из сводок ОБЭП. Бульман в тот период тоже долго не видел денег, как, впрочем, и Обухов, и неоднократно порывался все бросить. Это было объяснимо. Но уходить сейчас, когда предприятие работает на полную катушку?
– Тебя не отпустят, – заявил Бульман.
– Кто?
– Люди. Могу сказать совершенно точно: после твоего заявления народ начнет дрейфовать в страхе, что Семеновка снова превратится в вертеп.
– Не превратится.
– Откуда такая уверенность?
– Я продаю свою долю человеку, которому полностью доверяю. Уродам типа Лесневского он сожрать вас не даст.
– Я его знаю?
– Вряд ли. Познакомишься на собрании.
– Он такой же порядочный, как ты?
Кирилл состроил гримасу, которая рассмешила бы кого угодно, но не Бульмана.
– Иосик, не соблазняй, не отдамся. Этот мужик намного порядочнее меня, даже матом не ругается. Но не обманывайтесь: если я вам позволял пользоваться моей слабостью и швырять деньги на ветер, то у этого парня вы копейки лишней на полу не увидите.
– Что, он тоже еврей?
Кирилл рассмеялся, на этот раз свободно и вполне искренне.
– Не волнуйся, Иосик, твоя эксклюзивность останется нетронутой. Он татарин.
На Бульмана эта новость произвела странное впечатление. Он вытянул губы и сделал забавный звук, напоминающий выхлоп наевшегося гороха ребенка.
– Еврей плюс татарин – это будет почище «Алхимика» Коэльо, – заметил он. – Твой завод, Кирюша, станет флагманом алкогольной промышленности, а столицу из Москвы перенесут сюда, в Семеновку.
Кирилл продолжал смеяться.
– Ладно, ты меня успокоил.
– Куда хоть уходишь-то, на какие хлеба?
Толстяк мечтательно уставился в потолок.
Читать дальше