Сергей Сергеев - Кремль

– А что делать с Моревым? Он свою компанию уже продал. Сделка наверняка совершена с нарушением законов, – вспомнил премьер.

– Морев пропал, – сообщил Сазонов.

– Ну вот! Упустили, – разочарованно заметил премьер. – Его компанию вернуть, сделку аннулировать.

– А как насчет моего предложения... – напомнил Шереметьев.

– Принято, – кивнул премьер. – И не забывайте про Морева. Плохой пример, очень плохой. Провести самое тщательное расследование. Выяснить, кто из коррумпированных чиновников замешан в этом деле. Его же покрывали. Нужно раскрутить всю цепочку. Да?

В кабинете повисла напряженная тишина.

– Теперь относительно Лабинского. Он, кажется, понял свои упущения. Кредит ему выделен? – Премьер глянул на Сазонова.

– Да, все в порядке.

– По другим участникам мегапроекта подготовьте подробную информацию. Я к чему говорю. Я ведь про это не забуду.

Совещание в Кремле было назначено на раннее утро. Премьер выехал в очередную срочную поездку по стране, однако президент настоял, чтобы оставшиеся в Москве министры «экономического блока» представили отчеты о положении в своих отраслях.

Президент был как никогда строг в оценках.

– России нужно движение вперед, а этого движения пока нет. Топчемся на месте. В докризисных условиях и при нормальных ценах на энергоносители российская экономика росла. Но только случился кризис, мы обвалились. И обвалились больше, чем многие другие страны. Так дальше развиваться нельзя. Это тупик. Нужно менять структуру экономики.

Это были ритуальные слова, ради которых и не стоило собираться. Все ждали, что после событий в Пикалеве президент укажет новую цель для публичной порки. Он же не может отстать от премьера. Тот ударил по олигархам, но, убедившись в их лояльности, подбросил деньжат.

А президент?

Ждать пришлось недолго.

– Необходимо провести комплексную проверку госкорпораций. Основное внимание обратить на эффективность и целевой характер использования имущества и финансов.

– Ждите реформы, – посоветовал Дюк сидящему рядом с ним руководителю государственной корпорации «Роснано» Анатолию Чубайсу.

– А мы к преобразованиям готовы. Хоть горшком назови, это значения не имеет, – отозвался опытный реформатор.

В отличие от других он не делал записей. И так все понятно.

После совещания в кабинет президента в Кремле вошел Дюк с очередным докладом.

– Неожиданные новости. Ратова приглашают поработать в правительстве.

– В каком качестве?

– На новую должность – министра по экономической реформе. Обещали направить письмо и запросить ваше мнение.

– Я не возражаю, – сказал президент. – Пусть работает. Еще встретимся.

– Мне предложили пост министра в правительстве.

– Ты шутишь? – удивился Бровин.

– Абсолютно серьезно.

– И ты отказался? – с надеждой спросил Борис Павлович.

– Нет, согласился.

– Понимаю. Амбиции, жажда успеха. А не страшно?

– Одиннадцатая заповедь, – напомнил Ратов. – Не бойся, и все получится.

Борис Павлович не нашел что возразить и попытался перевести разговор на нейтральную тему: скоро лето, пора бы перестроить дачу. Но вот беда: кризис кризисом, а цены не падают, наоборот, все стало дороже... Однако отвлечь Ратова от размышлений о смысле жизни не получилось. Тогда Бровин изобразил готовность к любым лишениям и даже стал внимательно слушать.

– Странно получается, – возбужденно говорил Игорь. – Экономической реформы как не было, так и нет, а мои шансы растут. Делал вид, что занимаюсь этой проблемой в Кремле, а теперь приглашают в правительство.

– И замечательно. Тебя же назначают министром, а не дворником, – заметил Бровин.

– Настроение так себе. Не знаю. Угрызения совести? Сожаления по несбывшимся надеждам? Все выходит шиворот-навыворот. С удивительным постоянством хочу одного, а получается другое.

– Но ведь неплохо получается.

– Каждому человеку отведен лимит везения. Опять повезло, а потом как вдарит! За все грехи.

– Не так уж ты и нагрешил. Помнишь, наш великий златоуст Черномор говорил: мы выполнили все обязательства от «А» до «Б». Когда реформа начнется, кого в первую голову позовут? А подать сюда Тяпкина-Ляпкина! Тебя и позовут.

– Какая реформа, вот в чем вопрос. Вижу, оснований для сомнений больше чем достаточно, но отказаться не могу. Адреналина не хватает. Ничего не могу с собой поделать, – сообщил Ратов с видом опытной кокетки, пытающейся скрыть удивление.