Александр Ачлей - Палач. Нет милости к падшим

Виртуальный мир советской элиты.Этот элемент сыграл поистине роковую роль и в распаде Российской империи, и в распаде СССР, и в распаде Российской Федерации постсоветского периода. Русскому человеку от природы свойственно уходить в мир собственных фантазий, где он спокоен и счастлив. Он начисто отвергает реальность, поскольку она, как правило, требует каких-либо действий, в то время как виртуальный мир элиты, которая вполне довольна своим положением, зиждется на слепой вере в незыблемость своего комфортного существования. До самого последнего момента подавляющее большинство представителей правящего режима не верят, что тот комфортный мир, в котором они пребывают, может разрушиться в один момент. И в силу этого противятся любым переменам. В СССР множество партийных функционеров, не желая что-либо менять, до конца не верили в возможность коллапса, а когда он случился, разводили руками и пеняли на то, что их предали.

Отсутствие сдерживающих начал.Большевистский лидер В. Ульянов писал, что за сто процентов прибыли русский капиталист пойдет на любые преступления. Как показали события постсоветского периода, это утверждение относится и к чиновничьей элите. Эту характерную черту русского человека, по всей видимости, учитывал Сталин, развязав против советской бюрократической элиты невиданный террор, который, как показала практика, может быть единственным сдерживающим началом. В борьбе за личные интересы советская элита довела государство до состояния банкротства и не остановилась перед развалом государства, дабы захватить власть, которая, как выяснилось в дальнейшем, рассматривалась ею как инструмент личного обогащения.

Низкий профессионализм.Результатом описанных выше основных принципов советской системы подбора и расстановки кадров стала ситуация, когда в эшелонах управления экономикой и политикой не нашлось людей, способных предложить меры по предотвращению распада, эффективно стимулировавшегося частью элиты. Этот фактор сыграл немаловажную роль в построении экономической модели постсоветской России и не раз порождал в государстве процессы, которые нельзя назвать иначе как советским маразмом.

Сила советского маразма

И. Сталин как-то отметил, что „один усердствующий дурак может принести вреда больше, чем сто классовых врагов“.

Подбор и расстановка кадров в СССР по принципу „подчиненный не может быть умнее начальника“ создала во всех эшелонах государственного и партийного управления того самого дурака, о котором говорил советский вождь. (Было бы несправедливо утверждать, что дурак-управленец являлся чисто советской реалией. Интересующихся этим вопросом мы отсылаем к русским классикам.)

Главным государственным маразмом сталинской эпохи были, безусловно, репрессии. Никакого другого вразумительного объяснения этой кампании нет и быть не может. Все объяснения зарубежных, советских и постсоветских историков и пропагандистов у здравомыслящего человека могут вызвать только улыбку. Мы уже отмечали, что репрессии были необходимым условием сохранения государства и построения экономики, способной в сороковые годы противостоять экономической мощи Германии. Однако, осуществляя репрессии против советской бюрократии, усердствующий дурак, вооруженный идеологией, которую не совсем понимал, развязал репрессии против ученых и представителей культуры, что не могло не отразиться пагубно на государстве и обществе. ( Безусловная вина Сталина заключается в том, что, применив репрессии, он не позаботился о контроле над „усердствующим дураком“.) Как указывал другой большевистский лидер, В. Ленин: „Любую, самую здоровую мысль можно довести до абсурда“. История СССР показала, что в абсурд превращалась любая кампания, будь то продовольственная программа, ускорение и качество, перестройка или борьба с пьянством.

Один абсурд, доведенный до крайности, сыграл существенную роль в крахе КПСС. Этим абсурдом являлась идеологическая и пропагандистская работа партийных органов. В какое бы учреждение ни пришел советский человек, он видел на стенах лозунги „Слава КПСС!“, „Под руководством Партии вперед к победе коммунизма!“ и т. д., и т. п. Включая телевизор или радиоприемник, он слышал о победах советского народа на трудовом фронте, о заботе партии и лично ее генерального секретаря о благосостоянии советских людей и т. д. Такую психологическую нагрузку было трудно выносить даже при высоком уровне жизни, а уж тем более при пустых прилавках и мизерных зарплатах. В результате копившаяся десятилетиями усталость вылилась во взрыв социального неповиновения.