Валентина Мальцева - КГБ в смокинге. Книга 2

Стюарт и Эшли молча переглянулись.

— Пожалуй, я бы смог составить ему компанию, — не отрываясь от бинокля, просипел Браницкий. — С детства обожаю лазить по крышам…

— Они что, хотят лишить моих парней куска хлеба? — буркнул Эшли.

— Думаю, нам не стоит здесь встречать рассвет, — пробормотал Стюарт. — Эрнст, нам нужно два полных комплекта: оружие с глушителями, бронежилеты, стеклорез, присоски, веревки и прочее…

Полковник кивнул, выставил фонарик вперед и описал им полукруг. Через секунду где-то сбоку материализовалась пятнистая тень в маскировочной робе. Эшли коротко распорядился, и тень исчезла так же бесшумно, как и возникла.

— Кто будет старшим в группе? — Эшли вопросительно взглянул на Стюарта.

— Майор Спарк, — Стюарт кивнул на Юджина и улыбнулся.

— О’кей, майор… — Эшли подошел к Юджину вплотную. — В случае, если вам удастся задуманное, вы должны сделать следующее: полностью обследовать второй этаж, убедиться, что опасность ликвидирована, и только потом подать в окно световой сигнал — две короткие вспышки и одна длинная. Спустя тридцать секунд вы повторите сигнал, но уже в обратном порядке — две длинные вспышки и одна короткая. С этого момента время пошло. Ровно через десять минут мы атакуем первый этаж. Вы прикрываете нас с тыла. Все понятно?

— Да, сэр, — кивнул Юджин.

— С Богом!

Через десять минут, облаченные в маскировочные балахоны, Юджин и Браницкий уже подбирались к торцевой стене виллы. Браницкий, более легкий и подвижный, первым вскарабкался на плоскую крышу и через несколько секунд выставил наружу два пальца — знак того, что напарник может последовать за ним. К выступающему на полметра стеклянному фонарю фрамуги, несмотря на то, что он находился в шести-семи метрах от начала торцевой стены, они ползли не меньше семи минут. Буквально после каждого движения оба останавливались, прислушивались, после чего вновь продвигались к цели…

В спальне, куда можно было попасть через фрамугу, было темно. Юджин жестом приказал Браницкому страховать его, а сам, взяв бинокль с прибором ночного видения с груди, стал очень медленно, по сантиметру, приподниматься над фрамугой, чтобы разглядеть комнату. Одновременно Браницкий, выставив автомат с глушителем, держал на прицеле пространство под стеклянным колпаком, готовый нажать на спусковой крючок при первом же знаке опасности.

Закончив обследование, Юджин посмотрел на напарника и выразительно кивнул. Браницкий вытащил стеклорез, примерился, словно художник, наносящий первый мазок на чистый холст, и сделал легкий надрез вокруг расположенной изнутри металлической щеколды. Прижав к стеклу две резиновые присоски, Браницкий аккуратно потянул их на себя. Идеально ровный стеклянный полукруг, едва слышно скрежетнув, благополучно отделился от фонаря. Передав вырезанный кусок стекла Юджину, Браницкий просунул в образовавшееся отверстие руку и тихонько сдвинул щеколду. К счастью, вилла принадлежала не только богатым, но и хозяйственным людям: когда Браницкий потянул на себя фрамугу и открыл ее, она даже не скрипнула.

Через несколько секунд они уже были в темной, хоть глаз выколи, спальне. Юджин на долю секунды включил фонарик и, краем глаза уловив неожиданный блеск в углу, где, судя по очертаниям, стояла кровать, молниеносно вскинул автомат, но тут же замер, услышав сдавленный, полный ужаса женский шепот:

— Не стреляйте, товарищ! Я своя!..

19 января 1978 года

…Когда своими глазами видишь здоровенную махину, этакий вагон дальнего следования, поставленный на резиновые колеса, который терпеливо тащит за собой дымящий в две паровозные трубы грузовик-тягач размером с однокомнатную кооперативную квартиру, застарелые комплексы гражданки первого в мире социалистического государства автоматически диктуют стереотипную фразу: «Мы тряслись в огромном мебелевозе…» Но это было бы неправдой на все сто процентов, поскольку мы как раз таки не тряслись, а плавно катили, почти плыли восьмой час подряд по бесконечно длинной, гладкой дороге мимо игрушечных домиков с красными черепичными крышами, чистеньких сел, полей, кирх, перелесков, гор и долин. Но всего этого я не видела: в вагоне не было ни одного окна. Зато со всех сторон нас окружали диковинные технические приспособления, многокнопочные пульты с загадочными рубильниками и совершенно непотребное множество телевизоров. Юджин, начавший было объяснять мне предназначение этого шпионского гибрида на мягком резиновом ходу, вскоре свалился на походную раскладушку и, подложив под голову вместо подушки мою сумку, заснул как вырубился, лишив меня тем самым возможности не только привести свое лицо хоть в относительный порядок, но и закурить. Я сидела рядом, у него в ногах — всклокоченная, голодная, счастливая и издерганная, как алкоголичка после первой недели лечения. И, скажу честно, я готова была сидеть так целую вечность…