Приключения интеллигента, едва не сделавшие его фашистом.

В себя Апполинарий пришел только дома, куда его доставила машина скорой помощи. Заботливая врачиха вколола лошадиную дозу заморского «тормозилова», а потом всю дорогу ласково успокаивала низким, грудным голосом. Колышев слушал вполуха, тряс головой и закатывал глаза. Перед мысленным взором снова и снова возникала страшная картина, в ушах отдавался гром выстрелов, грудь сотрясали рыдания. Женщина в голубом халате опять что-то говорила, но Апполинарий плохо воспринимал внешние звуки. Если кто нибудь мог бы посмотреть со стороны, то внимательный человек заметил, что в глазах врача глубоко-глубоко прячется презрение к перепуганному до заикания здоровому мужику. Только вот показывать свои истинные чувства врачу не полагается, клятва Гиппократа не позволяет. Апполинарий не помнил, как оказался в старинном кресле, закутанный по горло теплым пледом. Рядышком, на тумбочке стакан остывающего чая с лимоном, градусник и почему-то клизма. Странно, но именно это резиновое приспособление для интимных дел привело его в чувство. Тупо глядя на розовую грушу с белой пипкой на конце, Апполинарий начал медленно возвращаться в реальный мир. Сведенные судорогой мышцы расслабляются, волной накатывает равнодушие. В тишине раздается тиканье больших напольных часов, в ушах противно пищит.

« Причем здесь клизма? И чай с лимоном? Черт побери»! – подумал Колышев и крикнул в соседнюю комнату:

- Мама, почему на моем столике клизма?

- Тебе было очень плохо, сынок. Врач посоветовала клизмой влить в рот валерьянки, - немедленно отозвался старческий голос.

- Большое спасибо, мама!

Апполинарий откидывается на спинку кресла. «Надеюсь, клизмой не пользовались по назначению до того, как сунули в мою пасть»! – мысленно произнес Апполинарий. Из складок пледа высовывается резко исхудавшая рука. Подрагивающие пальцы коснулись любимой книги, нежно погладили. Это «Жизнеописания знаменитых людей» Аврелия Виктора, римского историка. Взгляд поднимается, останавливается на картине в позолоченной раме. Изображен берег бушующего моря, на горизонте клубятся грозовые тучи. Белая полоса прибоя. По колени в воде стоит конь, ветер разметал рыжую гриву, на губах стынет пена. Море остановило бешеный галоп коня, но зверь никак не успокоится, мысленно летит навстречу штормовым волнам. Всадник в позолоченном шлеме всматривается вдаль, плюмаж из белых перьев клонит порывами ветра, красный плащ стелется над землей. Кованный металлический панцирь тускло блестит золотой и серебряной насечкой, треугольный конный щит закрывает лошадиный бок. Римский меч, длинный, с округлым навершием на рукояти, плотно сидит в ножнах. Художник тщательно выписал детали, видны даже черты лица. Воин смотрит в бушующий горизонт будто с сожалением – море остановило бег боевого коня. Жаль, что вода расступается под копытами. А так хочется узнать, что там, за горизонтом!

Апполинарий часто смотрел на картину, представляя, что это – Корнелий Сципион Африканский, победитель Ганибалла. Он покорил племена, обитавшие на территории современной Испании и провел военную реформу, одним из результатов которой и явились длинные обоюдоострые мечи. Ими можно было колоть и рубить, что значительно усилило римскую армию. Такой меч и нарисован на картине. Золотой шлем и белый плюмаж – отличительные знаки военачальника. Это он, Сципион Африканский, остановил коня на берегу Атлантического океана и с сожалением смотрит вдаль. Что там, за морем, какие земли? Кто обитает на них, что за люди? Или не люди вовсе, а неведомые существа, с которыми надо сразиться и победить! Только Юпитер ведает, кто живет в невообразимой дали, на другом конце мира. Но Нептун, бог морей, не даст переплыть океан. Жаль! Письменный стол Апполинария заставлен бронзовыми фигурками римских солдат. Строгие лица смотрят незрячими глазами равнодушно и холодно. Но сейчас, после всего пережитого за сегодняшний день, Апполинарию показалось, что лица бронзовых воинов изменились. Они искривлены презрительными ухмылками, уголки губ опущены, глаза пренебрежительно сощурены! « Что за чушь? – мысленно машет рукой Колышев. – Так не бывает, бред какой-то! Насмотрелся фильмов-сказок, теперь и мерещится. Да еще эта дура докторша вколола какую-то дрянь … крыша едет, блин»! Апполинарий раскрывает книгу. Сципион Публий Корнелий Африканский Старший – таково полное имя этого замечательного человека, чья короткая – всего пятьдесят два года! – жизнь полна тайн, подвигов и благородных поступков. Мистика окружала Сципиона с момента рождения. Предание гласит, что в постели его матери однажды был обнаружен змей. Через девять месяцев она родила мальчика. Змей в постели означал – отец ребенка сам Юпитер! Современники считали Сципиона сыном верховного бога. Что, впрочем, не мешало юноше иметь вполне земного папу, а его маме мужа. В двадцать четыре года он становится полководцем, по современной терминологии генералом, командует экспедиционным корпусом римлян в Испании. Он громит вражеские войска одно за другим, искусной дипломатией располагает племена туземцев к союзу с Римом. Такое не удавалось сделать никому ни до, ни после.