Иван Жданов - Утро начинается с меня

По моим прикидкам, родственников Попова было человек восемь — это кроме Анны с мальчишками и двух боксёров, что служили им охраной. Две бабушки и один дед. Две молодухи, внешне очень похожие на Андрея, возможно, его сёстры — прямые или двоюродные. И с ними три мужчины в возрасте от 25 до 40 лет — возможно, двое из них были мужьями «сестёр», а один — то ли сват, то ли брат. Но по тому, как они общались, переглядывались, передавали друг другу носовые платки, яблоки или бумаги, были видно, что это люди одного круга, одного племени.

А вот среди оставшейся десятки я вычислил трёх человек, которые могли проходить как «свидетели по делу»: двое крепких и коротко стриженых мужчин, явно с опытом отсидки, а, возможно, и этапированных сюда специально из мест лишения свободы. На эту мысль меня натолкнуло то обстоятельство, что каждый из них был явно при сопровождении: с ними неотлучно были ещё два крепких парня, но явно другого сорта — стопроцентные представители тюремной охранки в штатском, с убийственными кулаками, зорким глазом и наглухо застёгнутыми пиджаками. И сидели эти парочки в особой зоне зала — в дальнем углу, рядом со служебной дверью, из которой выводят подсудимых, и за их спинами стену подпирали ещё двое в форме и при открытом вооружении.

Итак, двое «уголовников» могли быть возможными свидетелями или подельниками Попова, но он лишь бросил один продолжительный взгляд в их сторону — и этого, видимо, им хватило, чтобы о чём-то безмолвно договориться. Но была в этом кругу ещё и женщина: я заметил, как она пару раз поворачивалась к «уголовникам», и один из них дал ей какой-то знак — показал хитрую комбинацию из пальцев, и мадам в ответ только ухмыльнулась. То была статная, по виду волевая и пробивная тётка «далеко за сорок», в неожиданном для её комплекции стильном деловом костюме «а-ля Шанель», и в её облике читалась история «опытного бухгалтера», которая до начала 90-х орудовала в торговле, а затем села на финансы по импорту леса, нефти и газа. Возможно, ей была уготована роль давать показания по счетам, которые подписывал Попов? Она тоже была не одна, но её худосочный и миловидный спутник лет тридцати пяти на охранника не тянул. Референт? Любовник? Сын?..

Был человек, который держался обособленно, ни с кем не общался, был старше всех — сутуловатый, совсем седой, с интеллигентной заострённой бородкой и шляпой в руках. Вылитый профессор из фильмов сталинской эпохи.

Оставшиеся четверо мужчин на первый взгляд казались людьми отстранёнными и могли сойти за кого угодно: адвокатов, свидетелей, студентов-юристов, которых всегда полно на судебных заседаниях. Эти парни никак не контактировали друг с другом, были одеты каждый по-своему, но их отличали от всех остальных два свойства. Во-первых, глаза и лица, свойственные убеждённо непьющим людям — с печатью отменного духа во взоре и здоровой печенью (они и за столом не притронулись к спиртному, наливая себе только воду — либо «Evian», либо слабогазированный «Perrie» с лаймом). Во-вторых, они очень интересно выбирали себе диспозицию в зале: сидели все порознь, но каждый при своей группе — один среди родственников Попова, другой — возле клетки, третий — у входной двери, четвёртый подпирал «уголовников». И за столом они расселись так, чтобы, «в случае чего», каждый мог легко укокошить кого-то из своих подконтрольных. «Засланные хлопцы, фээсбэшники», — решил я и на всякий случай выбрал себе место так, чтобы зрительно видеть всех их и при этом не попасть ненароком под их руку. Так как их время действия ещё не пришло, они вежливо общались со своими соседями, отвечали на вопросы и берегли свою энергию, не выдавая никаких признаков утомления.

Ах, да, был ещё десяток вооружённых представителей внутренних войск, тройка полицейских, прокурор, защитник, секретарь и судья. Кстати, пара бокалов золотистого вина и стопарик водки смягчили настроение Светланы Борисовны, и она даже внешне стала какой-то более женственной. Судья сидела обособленно, ни к кому с просьбами не обращалась, но по набранным ею кусочкам рыбы, печени, зелени и соусам было видно, что мадам великолепно разбирается в высокой кухне: даже вино было выбрано ею на удивление точно — прохладный «Сотерн» к фуа-гра.

Андрей руководил парадом, с удовольствием подсказывал людям, что за пища лежит перед ними, что с чем следует сочетать, наливал — кому вина, кому покрепче, — но сам не прикоснулся ни к пище, ни к выпивке. Он пил только воду и изредка бросал в рот поджаренные ломтики хлеба в чесночном соусе.