Дмитрий Дивеевский - Ось земли

С приходом национал-социалистов обстановка стала тревожнее. Правда, русских эмигрантов новые власти до поры до времени не трогали, усматривая в них резерв в предстоящей борьбе с СССР. Однако старший Зенон не мог принять фашистского режима. Он вступил в переписку со своими британскими коллегами и сумел получить приглашение на преподавательскую работу в Кембридж. Семья успела уехать в Англию уже под скрежет маршей и треск барабанной дроби поднимавшегося к войне национал-социализма. Сразу после победы Зеноны вернулись в Германию. В Англии они не прижились. Ни климат, ни люди Альбиона не смогли стать родными для них. Странным образом немцы, прошедшие через заболевание нацистской чумой привлекали их больше, чем англичане. Зеноны, конечно, всегда мечтали вернуться на родину, только такой возможности не было. Александр пошел по стопам отца, изучил в Гейдельберге славистику и также стал преподавателем. Однако преподавал он ради куска хлеба, а истинным его увлечением была история родины. С годами он начал публиковаться, приобретать известность и превратился в знатока русской цивилизации. Теперь, на закате своих дней он вернулся в гнездо из которого выпорхнул шестьдесят четыре года назад и впал в умиротворение духа.

Будто исполняя ежедневный ритуал, Александр Александрович открыл воспоминания матери о первых днях в Германии, о «русском пароходе» и погрузился в прошлое:

Кончается лето 1922 года. Жарко, душно, парит. К пристани Штеттина причаливает видавший виды пароход «Пруссия» с пассажирами из России. На пристани малолюдно, пароход никто не встречает.

С него сходят известные в России люди – Бердяев, Трубецкой, Ильин, Франк, Кизеветтер, большая толпа прибывших из России эмигрантов. Они грузят свой багаж на фуры и бредут по жаре вслед за повозками в город, где их никто не ждет. Они не разговаривают. Все уже давно сказано в мучительные годы после октябрьского переворота, и особенно, за время путешествия на пароходе. Вот они, цвет нации, умнейшие и прозорливейшие, философы и ученые, выкинутые Лениным и Троцким с родной земли.

И на чужую землю они ступили таким же разобщенным табором, каким были в жизни империи. И ждала их также судьба обитателей временно сбившегося в кучу табора. Вскоре каждый из них найдет себе нищий уголок в Европе и они будут сидеть по своим уголкам, лишь изредка общаясь в эмигрантским пристанищах.

Потом они будут возвращать себе то качество, которое растеряли в прошлом – осознание ответственности перед собственным народом. Оно придет к ним слишком поздно, но все же придет. Наконец-то у России появятся не Герцен и Чернышевский, не Горький и Маяковский, бездумно крушившие русский мир, а мыслители, сумевшие соизмерить Россию и время. Они напишут фундаментальные исследования о русской цивилизации. Но эти сокровища пролежат невостребованными целые десятилетия в библиотеках зарубежья. Те, кто должен был читать, их не прочитают и поэтому в России наступит очередная, теперь уже антибольшивистская революция. Эта революция точно также выбросит не прочитавших и оттого ничего не понявших советских интеллигентов на обочину жизни и заменит их суетливыми стяжателями земных благ. И как семьдесят лет назад поплывет эмигрантский пароход, но теперь не за границу, а по разоренным городам и весям своей земли. Это будет особая эмиграция, которую власти создадут для русских писателей и драматургов, художников и музыкантов, не вышвыривая их насильно за пределы страны. Просто их лишат голоса, глумливо указывая на то, что все диктует рынок и умалчивая о том, кто на рынке хозяин. И точно таким же униженным и разобщенным табором будет выглядеть эта интеллигенция. Она окажется способной лишь апатично взирать на грызню инородных кланов, грабящих и раздирающих их родину на куски.

Зенон читал российские газеты и журналы и видел, что все повторяется снова. Будто и не минула целая эпоха, будто не преподавалась русским мыслителям суровая наука истории. Они снова были разобщены и бессильны и не хотели признавать, что в очередной раз являются виновниками того позорного положения, в котором оказалась их родина. Эта интеллигенция не напишет исследований о себе самой, окаянной, обманутой и совращенной как недоразвитая девица, отдавшая девственность за фантик от конфетки.

Профессор наблюдал, как из нее выползают лицедеи, которые пойдут на сотрудничество с новыми хозяевами и будут душить культуру народа, чтобы превратить его в дойное стадо олигархов. Они будут поливать ложью и клеветой русскую историю и откроют ящик Пандоры со скотскими инстинктами, а за это власть распахнет перед ними свои закрома.

Читать дальше