Дмитрий Дивеевский - До второго потопа

Идея овладения миром также владела этим великим американцем, и она была нисколько не лучше идей национал-социализма. Мир по – американски, каким его задумал Рузвельт, и его единомышленники в закрытых клубах Америки, неотвратимо превратился бы в невольницу для других народов. И то, что в идеях Рузвельта не видно было прямых указаний на насилие – лишь временное явление. Это насилие уже готовилось явиться свету, а Франклин Рузвельт был одним из его отцов. Атомная бомба, которая создавалась по его распоряжению в Лос Аламосе, и которую сбросит на Японию его преемник, станет примером того, как Америка реально относится к другим народам. Иначе и быть не могло. Из поколения в поколение в Америке вырастала правящая группировка людей, чьи прадеды, деды и отцы были работорговцами, финансовыми авантюристами и гангстерами. Они всегда считали обман и убийство нормальным способом решать проблемы. Создав устойчивые кланы, эта группировка диктовала и диктует посаженным ею президентам, что делать и бывает беспощадной, если они заартачатся. Оттого и убито в США 4 президента из 43, и Франклин Рузвельт был не последним в этом ряду.

Франклин Рузвельт умер неожиданно и непонятно лишь для тех, кто не знал, какому сообществу он принадлежит. Американские финансисты, которые сделали ставку на Рузвельта двадцать лет назад, рассчитывали иметь в его лице послушного исполнителя своих замыслов. И он был таковым. Никто так мастерски не совладал бы с Великой депрессией, как он. Никто не смог бы так безболезненно отменить золотой стандарт доллара, что открыло американскому капиталу полную свободу для надувания финансовых пузырей во всем мире. Никто так мастерски не провел бы Вторую Мировую войну, сохранив американские войска и приобретя превосходные позиции в различных частях мира. Они были благодарны Франклину Рузвельту за это и подарили ему четыре президентских срока подряд.

Наверное, это вскружило голову Рузвельту, и он возомнил себя президентом всех времен, которому никакие закрытые клубы не указ. Он пошел против уже принятого американскими финансистами решения об образовании в Палестине еврейского государства. Видимо, Рузвельт не отдавал себе отчет, какое историческое нетерпение, какая страсть и какие средства скрывались за этим рывком мирового еврейства к собственному государству. Оно было нужно сионизму как воздух. Несмотря на то, что еврейская диаспора в мире держится достаточно сплоченно, возвращение собственного государства являлось ее ветхозаветной целью, и не было преград, которые ее теперь могли бы остановить. Решение восстановить Израиль было не капризом кучки националистов, а историческим движением рассеянного по миру народа. Вставать у него на пути было легкомысленно и опасно.

В закрытых клубах всегда понимали, что Рузвельт, будучи голландцем по крови, далек от идей сионизма и рассматривает их в лучшем случае через призму своей прагматичности. Между тем ситуация в мире складывалась наилучшим образом для возрождения Израиля. Вторая мировая война катком прошлась по европейскому еврейству, разрушив сотни тысяч семей и оставив миллионы людей без крова. Это была масса, готовая последовать призыву сионистов, и устремиться за новым счастьем на землю обетованную. Вооруженные отряды сионистов довели английские власти в Палестине до точки кипения. Террор против арабов и британцев, имевших мандат на управление, достиг такой силы, что Лондон готов была отказаться от этой обузы. Крупнейшие американские финансисты приготовили огромные средства на переселение и обустройство мигрантов. Нужно было решение только что образованной Организации Объединенных Наций, в которой Америка играла одну из главных ролей. Но без согласия американского президента такого решения состояться не могло. А у Франклина Рузвельта вдруг появились сомнения. Он, конечно, знал, что арабы выступают против возрождения Израиля, но его сомнения многократно укрепились после личных встреч с руководителями арабских стран.

Сразу после Ялтинской конференции американская делегация во главе с Рузвельтом вылетела в Египет, где ее ожидали встречи с руководителями трех крупнейших государств региона. На борту тяжелого крейсера «Куинси» президент в течение 12, 13 и 14 февраля 1945 года принял трех лидеров ближневосточных государств: египетского короля Фарука, императора Эфиопии Хайле Селассие и короля Саудовской Аравии Ибн-Сауда. Но этот простодушный с виду король оказался искушенным политиком и человеком несгибаемой воли, беседа с которым, по собственному признанию Рузвельта, доставила ему «наименьшее удовлетворение».