Игорь Прелин - Агентурная сеть

Ситуация сложилась критическая: выводить своего недобросовестного коллегу на чистую воду и с первых дней осложнять отношения с резидентом он не решился, но и брать на себя ответственность за «агента», который в любой момент может отказаться от встреч, было неразумно: горе-вербовщик уедет героем, а ему предъявят претензию в том, что он не сумел наладить с «агентом» деловой контакт, и обвинят в потере ценного источника.

И тогда, вернувшись в резидентуру, Киселев потребовал, чтобы его предшественник написал объяснение, в котором честно изложил истинный характер своих взаимоотношений с этим «агентом» и взял на себя вину за его возможный отказ от работы. Взамен он пообещал, что никому не расскажет о его недобросовестности, если в дальнейшей работе не произойдет никаких осложнений.

Мой приятель был опытным и, главное, честным работником. Через год он сумел все же «приручить» недовербованного иностранца и сделать из него настоящего агента, но вся эта сложная и кропотливая работа осталась, как говорится, за кадром, поскольку в переписке с Центром все выглядело как рутинная работа с надежным и квалифицированным источником информации.

Но еще задолго до этого выяснилось, что второй «агент», вернее, человек, числившийся этим самым «агентом», примерно за полгода до его несостоявшейся передачи Киселеву погиб в автомобильной катастрофе. Увлеченный своими «достижениями», предшественник Олега не только прозевал это печальное событие, но все эти полгода продолжал отчитываться о якобы проведенных с ним встречах, получать от него информацию и регулярно выплачивать вознаграждения.

Обман стал очевиден. Было проведено служебное расследование, после которого предшественника Олега, а заодно и резидента, покрывавшего его проделки и самого занимавшегося очковтирательством, уволили из разведки.

Вся работа разведки снизу доверху строится на доверии. Если разведка не пользуется доверием своего правительства, ее информация ничего не стоит, а вся ее многосторонняя деятельность теряет смысл.

Если офицер разведки не пользуется доверием своего непосредственного руководства, ему не место в этой службе.

Каждый офицер разведки должен быть абсолютно уверен, что ему полностью доверяют, должен ценить это доверие и никогда им не злоупотреблять. Однако доверие не исключает, а, напротив, подразумевает соответствующий контроль за деятельностью всех элементов разведывательной организации, а в кадровой политике — разработку таких критериев оценки деятельности каждого отдельного работника, которые бы стимулировали его активность, способствовали объективной оценке его достижений и его служебному росту и не толкали на злоупотребления.

К счастью для внешней разведки, ее кадровую основу составляют не очковтиратели, иначе она уже давно бы выродилась и потеряла всякий авторитет среди аналогичных служб мирового сообщества, а добросовестные и честные сотрудники. Благодаря их усилиям разведке удалось осуществить ряд операций, которые и спустя многие десятилетия продолжают будоражить воображение современников и вызывать неослабевающий интерес со стороны специалистов и историков…

Вот на такие размышления навела меня крылатая фраза Джона Ле Карре.

Мою заочную дискуссию с известным писателем прервал раздавшийся в динамике жизнерадостный голосок бортпроводницы, которая на русском и французском языках объявила:

— Уважаемые пассажиры! Наш самолет идет на посадку. Прошу всех занять свои места, застегнуть ремни безопасности и не вставать до полной остановки самолета.

Я послушно застегнул ремень и огляделся по сторонам. Большинство пассажиров первого класса встрепенулись и дружно посмотрели в иллюминаторы. Я тоже посмотрел, но ничего не увидел, если не считать узкой светлой полоски, оставленной заходящим солнцем и видимой на высоте десяти километров.

В течение пятнадцати минут самолет снижался, погрузившись в кромешную тьму, но вскоре прямо по курсу я увидел сначала цепочку, а за ней целую россыпь огней и понял, что самолет заходит на посадку со стороны Атлантического океана.

Еще через несколько минут колеса мягко коснулись бетонки, из туристского салона, где располагалась более демократичная и эмоциональная публика, в адрес пилотов раздались аплодисменты, а пассажиры в салоне первого класса прильнули к иллюминаторам и с любопытством стали смотреть на приближающиеся огни аэропорта.