Никита Филатов - Капитан Виноградов

— Но планируется, что все эти полномочия передадут в Москву?

— Да! В федеральное ведение.

— Значит, кое-кого здесь здорово лишают кормушки? — озаренно повеселел Дагутин.

— Вот именно… Собственно, для того, чтобы это все озвучить, в Питер и прилетел — ну ты знаешь, кто.

— Да, естественно! — Борис тронул пальцем портрет на первой странице «Смены».

— Большие люди — большая политика. Большие деньги! И тут скандальчик наш — очень кстати. Насчет коррупции, взяток… Да, в принципе, какая разница — подлинные мы им факты подсунули или нет? Главное, фон общественный создан.

— Да-а, народ — большая сила! — Что-то в голосе Бориса заставило собеседника насторожиться. — Скажи, Максим… там, у вас — не воруют? И взяток не берут? В столице-то?

— Издеваешься? Да еще почище, чем в Питере!

— Так какой же смысл?! — Дагутин все-таки сорвался на крик. — За что Лелика убили? Чтобы вместо одних свиней других до корыта продвинуть?

— Организации нужен контроль за этими деньгами, — отчеканил белесый. Он сказал это так, что Борис оборвал себя и закашлялся. — Да, между прочим… Чтобы не забыть: здесь четыре миллиона.

Плотные, запаянные в целлофан бруски легли на стол рядом с газетами.

— Расписку?

— Нет, не надо.

— Кучеряво живете! Значит, так теперь за покойников платят? Не густо, не густо…

— Могу забрать обратно.

— Дудки! — Борис отчаянным жестом смахнул деньги в ящик стола. — Я на них станочек куплю, для плечевого пояса, потом — маты нужны новые, перчатки сейчас, знаешь, сколько стоят?

«Ничего ты уже не купишь, — с некоторым даже сожалением и грустью подумал гость. — А если и купишь, то не попользуешься. Плохо, конечно, что пацаны без тренера будут, но… слишком уж опасно — мужик-истеричка!

Отработанный материал… Впрочем, займутся этим другие, не здесь и не сейчас».

— Пошли! Бабка на входе ругается. — Зал следовало закрыть в четыре, они и так уже задержались на пятнадцать минут.

Первые день-два обычно никто толком не знает, чем озадачить нового сотрудника. В разных отделениях, в зависимости от текущей загрузки личного состава и некоторых субъективных особенностей руководства, адаптационный период продолжается не более недели, но обязательно включает в себя два «протокольных» мероприятия: изучение приказов и непритязательный фуршет с напитками по поводу «вливания» в коллектив.

Все остальное — зачет по оружию, ключи-печати и даже внесение в схему тревожного оповещения — может иметь место попозже, но это… Это святое!

— Олегович придет?

— А почему же нет? — Старейшему из обитателей кабинета было лет двадцать пять, и, судя по висящей в углу шинели, он еще не получил капитана.

— Ну… некоторые начальники, знаешь, побаиваются. Предпочитают с операми не пить — держат дистанцию!

— Не знаю… — Сосед примерил описанную проблему на свой родной коллектив уголовного розыска, убедился в ее полной оторванности от жизни и твердо заверил:

— Спокуха! Шеф придет.

— Человек десять нас будет? — Виноградов озабоченно коснулся под столом одного из припрятанных там полиэтиленовых пакетов. Пакет отозвался бутылочным звоном. — Должно хватить.

— Хва-атит! Что мы — алкаши, что ли? А если не хватит, то как обычно — тут за углом «точка» есть прихваченная, всегда в ассортименте… Мы там каждый раз берем.

Виноградов спрятал улыбку и приготовился было продолжать изучение быта и нравов коллектива, в котором ему теперь предстояло занять свое место, но в этот момент что-то с треском откинуло дверь, и на пороге возник третий обитатель кабинета, известный уже капитану под прозвищем Квазимодыч.

— Да я эту вашу милицию! — Забыв поздороваться, он в нескольких фразах, сочно, с уклоном в порнографию, обрисовал, что сделает с вооруженным отрядом пролетариата.

Это получилось настолько конкретно и образно, что Феликс Эдмундович в застекленной рамке порозовел и потупился. Позже кто-то утверждал, что в расположенном через улицу роддоме погас на мгновение свет, а случайно проходившая по карнизу отдела кошка слегла с сильнейшим нервным расстройством…

— Ну это уж ты того… хватанул! — покосился на Виноградова старший лейтенант.

— Приветствую! — протянул руку Владимир Александрович.

— Ага, здорово, — на секунду отвлекся вошедший и, покончив с требованиями этикета, выдал свежую порцию матюгов.