Никита Филатов - Записки о капитане Виноградове (сборник)

Это был человек-легенда, потенциальный покойник и совершенно не нужный Виноградову сосед.

– Смотри, Саныч, что мне бандиты подарили! – хозяин наклонился, с трудом извлек откуда-то из шкафа заключенный в раму прямоугольник и водрузил его над телевизором: – Во!

Сначала капитан не сообразил: на картине белело нечто округлое, символизирующее необъятное женское лоно, рассеченное узкой стреловидной аркой с черным кружевом, разорванные прутья решетки. На переднем плане – торжествующе оскаленный, зубастый и безглазый головастик с нахальным тоненьким хвостиком. Капли крови.

– Называется «Проект памятника прорвавшемуся сперматозоиду». Художник Александров. Холст, масло.

Петрович был горд и наслаждался произведенным эффектом.

– М-да… Ну-ну! И это здесь будет висеть?

– Жалкие и ничтожные люди! Менты! Что вы понимаете в высоком искусстве?

– Что там свистит на кухне? Чайник?

– Ох, черт! – Именинник сплюнул и выбежал в коридор. – Забыл.

– Михаил Анатольевич… Я, пожалуй, на минутку. Пойду скоро. – Минаев включил дисковый проигрыватель, поэтому Виноградову пришлось наклониться почти к самому уху генерала.

– Я тоже уже собираюсь. Чем порадуешь?

– Замкнул плюс на минус, – пожал плечами капитан, – пусть сами с собой функционируют. В целом – как и планировалось.

– А относительно тебя?

– Должны, вроде, отвязаться. Хотелось бы верить.

– Ладно. Сиди тихо, ни во что не влезай. Про меня забудь – придет время, найдем. Понадобишься.

– Вам лично? Или…

– Володя, давай раз и навсегда – чтоб без обид! Если была бы возможность взять тебя в игру, поверь… А так – слишком опасно. И для тебя, и для нас.

– А я не рвусь, – искренне пожал плечами Виноградов. – Ей-Богу! Обидно только, что в это никто не верит.

– Уехать бы тебе на время в командировочку.

Появился Петрович с шипящим чайником:

– Мать вашу! Горячо же. Саня, чашки доставай! Из шкафа.

– Помочь? – перебираясь через Михаила Анатольевича, спросил Виноградов.

– Пойдем. Торт свой сам порежешь. Да, кто поближе? Усатый, достань коньяк! Прямо за тобой, настоящий армянский. Кол-лек-ционный. Не то что Володькино пойло!

– Спасибо, что пришел, Саныч. Узнал? Усатого? – В тесной кухне было не развернуться, если стряпней занимались двое, один непременно мешал другому. Поэтому именинник выжидал, когда Виноградов покончит с дележкой кондитерской продукции.

– Считай, что нет. Мне так легче будет, да и тебе тоже.

– Что же, верно. Хотя по фигу: я в конторе не служу, если пару раз в месяц кому-то у меня в берлоге захотелось встретиться, поговорить…

– Тормознись! Это меня не касается, понял?

– Понял, молчу! Только чужие, Саныч, здесь не ходят.

В прихожей заверещал элекгросоловей.

– Звонок!

– Ждешь кого?

– Нет, вроде.

Виноградов пропустил вперед себя хозяина и вслед за ним вышел из кухни.

– Что? – на пороге комнаты обозначился силуэт Лобова.

– Сейчас посмотрим.

Петрович прильнул к глазку:

– Мужик в майке. С ведром… Кто там?

– Это я, Сергей. Из шестнадцатой, – донеслось снаружи. – Пары сигарет не будет?

– Знаешь его?

– Да, собственно, не знаю.

– Не открывай!

– Да ла-дно… – Хозяин уже щелкнул замком. – Неудоб…

В следующий момент его вынесло вместе с дверью, отбросив и распластав вдоль стены: что-то огромное, черное, пронзающее воздух впереди себя вороненым стволом автомата возникло в проеме.

– Лежать! Не двигаться!

Прежде чем отпрянуть с линии огня, Виноградов увидел «стечкин» в руке Лобова, два выстрела в незащищенные ноги. Черный великан рухнул на пол, но на его месте тотчас же возникла другая фигура, поменьше, полоснула наискось очередью.

– Руки! Милиция!

Вновь загремели выстрелы со стороны лестничной площадки – сначала схватился за горло и сполз вниз репортер, а на него – получивший, очевидно, пулю в спину боец группы захвата.

Пятясь все дальше назад, в кухню, Виноградов отчаянно щупал пустую подмышку: пистолет с учетом намечавшейся пьянки был дисциплинированно оставлен в сейфе. Как положено…

В комнате со звоном осыпалось стекло, на долю секунды опередив хлопок газовой гранаты.

– Ложись, сука!

Увидев направленное на него дуло, капитан поднял руки и тут же получил удар прикладом – его вполне хватило, чтобы лишить Виноградова сознания, и остальных пинков он уже почти не ощущал…

– Ну? И что делать будем? – Голос Михаила Анатольевича то слышался ясно, как наяву, то затухал, удаляясь. Это было очень похоже на Би-Би-Си по старенькому приемнику времен застоя.