Виктор Мережко - Крот 3. Сага о криминале

– Профессионалов не кидают, – заметил Кузьмичев.

Костя хмыкнул:

– Еще как кидают. Глянь хотя бы на себя, Кузьма. Чем больше профессионал – тем больше кидают. Поэтому надо объединяться. А Антошка как раз наш человек! В дымину наш! А как Марина? Марина твоя?

– Уже лучше.

– Где она?

– Об этом потом. Не здесь.

Оксана поднялась в лифте на свой этаж, привычно открыла дверь квартиры, сбросила туфельки, вошла в гостиную и очень удивилась, увидев сидящего у телевизора Виктора Сергеевича.

– Привет! – Она на миг замерла, затем повисла на шее мужчины, но тут же тревожно отстранилась. – Что-нибудь случилось?

Он поцеловал ее, провел ладонью по щеке, улыбнулся:

– Ничего особенного, но разговор есть.

Оксана плюхнулась в кресло, поджала под себя ножки, с готовностью уставилась на гостя.

– Как любимый? – спросил он.

– Кавказец? Шалва?

– Он, ненаглядный.

Она засмеялась:

– Горит синим пламенем.

– Свадьба не за горами?

– Не за горами, а здесь, в Москве.

– Не забудь пригласить.

Она снова рассмеялась:

– Да уж постараюсь.

Виктор Сергеевич закурил, выпустил густое облако дыма.

– Объявился твой утопленник.

Оксана не поняла.

– Кто?

– Утопленник. Помнишь, которого вы окунули в реку? В Сибирске.

– Как это… объявился?

– Вынырнул. Видать, плохо упаковали.

Оксана даже присвистнула:

– Ничего себе. И что теперь?

– Вот приехал посоветоваться.

– Даже не представляю, что делать, – призналась девушка.

– Я тоже. Убрать его в ближайшее время уже не удастся. А на тебя он выйти может.

– Как?

– Город вроде бы большой, а места в нем мало. Обязательно столкнетесь. Но даже не это страшно… Страшно, что он, девочка моя, запомнил твою мордашку. А служба безопасности Кузьмы работает качественно.

Оксана еще больше поджала ноги, сцепленные пальцы рук побелели.

– Мне уехать?

– Не отпущу, – покачал головой Виктор Сергеевич. – Во-первых, такими кадрами не разбрасываются. А во-вторых, ты мне далеко не безразлична… – Дотянулся до ее руки, поцеловал. – Тебе срочно надо ложиться на косметическую операцию.

– А может, провернуть через Шалву?

– Что именно?

– Он влюблен и выполнит любую мою команду. Убить – убьет. Утопить – утопит.

Гость подумал, пожевал губами, печально усмехнулся:

– Уже пробовали утопить, хватит. А убить? Нет. Твой Шалва слишком молод и горяч, чтобы выполнять такие задания. Потеряем больше, чем получим.

– Значит, пластика?

– И чем быстрее, тем лучше. Времени у нас нет.

– Но на это уйдет минимум месяц.

– А что делать? Единственный выход в сложившейся ситуации.

Оксана засмеялась:

– Как же переживет разлуку мой возлюбленный?

– А разлуки как таковой не будет. И для него, и для всех ты просто исчезнешь. Испаришься. Умрешь! Вместо тебя появится некая новая девочка. С твоей изумительной фигуркой, но с другим личиком. Родственница! Скажем, двоюродная сестра, для которой я уже придумал имя.

Она подняла на него вопросительный взгляд.

– Наиля… А если коротко – Наи! Красивое татарское имя. Тебе оно идет. – Виктор Сергеевич достал из серванта початую бутылку вина, налил в два фужера. – Здравствуй, Наи, – и нежно поцеловал девушку.

Была ночь. Город за окном медленно затихал, гасил излишне яркие огни, отходил ко сну. Нина и Кузьмичев сидели на кухне квартиры Пантелеевых при неярком свете, пили чай, иногда пригубляли вино.

– Он в палате один?

Нина усмехнулась:

– Естественно.

– Хоть какое-то улучшение наблюдается?

– Его колют какими-то препаратами. Видимо, наркозависимость ослабла.

– Сколько времени он пробудет там?

– Не меньше полугода.

Сергей сделал глоток, с сочувствием посмотрел на женщину:

– Врачи что говорят?

– Врачи, как всегда, настроены оптимистично. Организм молодой, сам себя защитит… – Нина прикурила от зажигалки, сделала несколько затяжек. – Я хочу сделать тебе предложение.

Кузьма слегка напрягся.

– Не пугайся, – усмехнулась женщина, – предложение должно тебя заинтересовать… – Она снова затянулась сигаретой. – Я хочу продать тебе акции «Мандарина».

Он кивнул:

– В общем, я понимал это.

– Ждал или понимал?

– Скорее понимал. И теперь принимаю предложение.

– Спасибо. – Она с укором посмотрела на собеседника. – Ты не хочешь спросить, почему я так поступаю?

– И это я тоже понимаю.

Нина невесело засмеялась:

– Какой ты все-таки понятливый. Даже скучно. Все понимаешь, кроме одного.