Виктор Мережко - Крот 3. Сага о криминале

Вахтанг отбросил пустой фужер, переспросил:

– Убью и все равно не скажешь?

– Ни слова.

– Тебя понял. – Маргеладзе приоткрыл дверь, сказал двум могучим парням: – Человек хочет помереть, помогите ему.

Уходя, оглянулся и увидел, как парни обмотали веревкой шею экс-следователя и стали душить его.

Важа и Шалва встретились на окраинной улице города. Сидели в машине при погашенных фарах, негромко разговаривали.

– Хорошо, – сказал Шалва, – а если я улечу в Грузию?

Важа пожал плечами:

– Он и там достанет.

– Значит, сидеть здесь всю жизнь и ждать, когда он умрет?

– А что еще остается делать?

– Ты что, Важа, сумасшедший? Ты бы смог так?

– Нет, не смог бы.

– И я не смогу! А за что он меня ненавидит? – возмутился Шалва. – Что я ему сделал?

– Он всех ненавидит. Маньяк! Тебя, меня, всех! – объяснил Важа.

– И все же, что я такого сделал, чтоб так меня ненавидеть и даже хотеть убить?!

– Он знаешь, как пытал меня, когда я вернулся? Чудом не убил. – Важа включил свет в салоне, показал рубцы на руках от веревок. – А тебя сразу растерзает. Хотя бы за ту фотку, где ты с Вованом. Или за наркотики!

– Но наркотиков не было! Даже менты признались – фуфло!

– Попробуй докажи ему. Он никому не верит… Вот такой у нас родственник, Шалва.

– Он не родственник, он убийца.

– Родственник. У нас общая кровь!

Помолчали. Важа вдруг почти шепотом произнес:

– Я скажу тебе страшную вещь… очень страшную… – Коснулся колена Шалвы. – Пока Вахтанг живой, нам ничего хорошего не светит.

– По-твоему, его надо убить?

– Да.

– С ума сошел!

– Нет, я все эти дни думал и пришел к такому выводу. Он психически нездоровый. На нем кровь.

– Пусть его убьют, – согласился Шалва. – Не мы же будем это делать?

– Мы… – тихо произнес Важа.

Шалва нагнулся, заглянул ему в глаза.

– Понимаешь, что говоришь?

– Понимаю. Никто не захочет пачкать руки. Только мы… Родственники.

– Не могу это слышать! Не хочу! – закрыл уши ладонями Шалва. – Бог нас покарает! Пусть тот же Кузьма убьет! Почему нет?

– Да, Кузьма может убить, – согласился Важа. – Но это будет нескоро. Куда Кузьме спешить?

А нам нужно… – Он печально усмехнулся. – Тебе, дорогой, даже жить негде. Прятаться должен.

Шалва, откинув голову и закрыв глаза, думал. Через некоторое время он произнес:

– Думать… Надо думать. – Сел прямо, посмотрел на родственника. – Нужны деньги. Я должен на что-то жить.

– Конечно, – кивнул тот, достал из кармана толстую пачку стодолларовых купюр, затем два мобильных телефона. – По ним будем разговаривать только мы. Все остальные телефоны прослушиваются.

Шалва взял деньги и телефон, неожиданно спросил:

– Если убьем… Займем его место?

Важа перекрестился.

– Кровавое место.

– Хорошо, не будем его занимать! Уедем в Грузию, в горы. А это проклятое место пусть разорвут собаки! Или конкуренты! Или кто угодно! Вахтанг копил, собирал, а растащат другие! Так ты считаешь?

Важа неуверенно пожал плечами:

– Клянусь, не знаю. Давай немножко подумаем.

Василий Исаич, начальник тюрьмы, подошел к двери камеры, в которой сидел Сабур, коротко и властно приказал двум охранникам, сопровождающим его:

– Стойте здесь.

Самолично запустил ключ в скважину, вошел внутрь.

– Привет отбросам общества!

Сабур, читавший свежие газеты, встал с дивана, поправил на переносице очки.

– Дорогие, видать, отбросы, если их держат под охраной, – ответил он, направляясь к неожиданному посетителю, пожал руку. – Здравствуй, Исаич. Уж не соседнюю ли шконку готовишься занять?

– Не дождешься, – засмеялся тот, оглядев камеру. И распорядился: – Собирай шмотки, будем ухудшать условия жизни.

– С чего это вдруг? – удивился Сабур. – Веду себя вроде смирно, не бузю.

– Инспекцию ждем.

– Ну и жди себе, я-то тут при чем?

– При том… Инспекция такая, что волосы на заднице третьи сутки стоят дыбом. Сесть больно, колются.

– Бриться надо чаще, – засмеялся Сабур.

– Давай, парень, не остри, а собирай пожитки.

– А когда ждете?

– Сегодня ночью.

– Кого?

Василий Исаич посмотрел на него, показал пальцем на потолок.

– Сам пахан? – догадался Сабур.

– Пахан, но не эмвэдэшный, а повыше, – уточнил начальник.

– А кто повыше? – удивился Сабур. – Главный завхоз, что ли? Премьер?

Тот отрицательно покрутил головой, тихо произнес:

– Еще выше… Сам.

– Кто? – до Сабура не доходило.

– Ну Сам! Сам! – Василий Исаич наклонился к уху подследственного, что-то прошептал.