Елена Топильская - Овечья шкура

Но вместо того, чтобы четко назвать свое полное имя, должность и цель визита, он широко шагнул к моему столу и протянул мне руку. В тот самый момент, когда я подала ему свою, одновременно открыв рот, чтобы сообщить, что мужчина не должен первым протягивать руку женщине, это женщина решает, хочет она поздороваться за руку или нет, — он нагнулся и поцеловал мне пальцы.

— Коленька, — представился он, не переводя дыхания.

— Э-э… — проблеяла я, не зная, как реагировать на его поведение.

Отпустив мою руку, он откуда-то достал удостоверение, раскрыл и продемонстрировал его, и более того, вслух рассказал то, что было там написано:

— Старший оперуполномоченный отдела по раскрытию умышленных убийств районного управления внутренних дел капитан милиции Васильков Николай Васильевич. Для вас — Коленька.

Понятно, этот экзотический экземпляр со среднерусской внешностью прибыл из того района, откуда мне прислали два дела о трупах в лесопарке. Быстро, однако, их район действует. Интересно, это их общая тенденция или Коленька такой легкий на подъем сам по себе? Я слегка расслабилась. Теперь осталось выяснить, не болен ли он СПИДом и не знаком ли со Стеценко. Но он мне не дал рта раскрыть:

— А вы моложе, чем я думал.

— А…

— Да я справочки-то навел, с кем работать придется. Или вы просто выглядите моложе?

— Вы по поводу Кати Кулиш? — осведомилась я, прорвавшись в паузу, но Коленька покачал головой.

— Я знаю, что у нас был такой труп, но там ведь отказник? Да? А я по Вараксину приехал.

Несмотря на несвойственную операм куртуазность, этот Васильков после целования ручек вел себя нормально, дельно и серьезно.

Я вздохнула. Ну, по Вараксину, так по Вараксину. По этому делу тоже работать надо, сейчас все и обсудим. Для начала, конечно, надо съездить в этот самый лесопарк, посмотреть место происшествия своими глазами.

— Ну что, поехали на место? — тут же спросил Коленька, будто прочитал мои мысли. Не дожидаясь моего ответа, он резво вскочил и, сняв с вешалки мой плащ, подал его мне.

— Вы на машине? — спросила я, и Коленька сделал круглые глаза:

— А то! Неужели я предложил бы даме проехаться на трамвае?

Он потряс плащом, и я вынуждена была всунуть руки в рукава.

— А почему Коленька? — задала я ему вопрос, закрывая кабинет.

— А мне нравится, когда меня ласково называют.

Про себя я отметила, что это меня не раздражает. Он производил впечатление вполне вменяемого.

— А что это вы так резво прискакали? Дело к раскрытию или труп — важная персона?

— Да просто люблю работать.

Сказал он это с серьезным видом, и я стала спускаться по лестнице, раздумывая, издевается он надо мной или на самом деле такой незатейливый.

В машине — очень старой, но ухоженной “восьмерке”, только не “Ауди”, а “Жигулях” — я попросила нового знакомого рассказать мне суть дела, поскольку бумаги прочесть я еще не успела, а дорога предстоит длинная.

— Вот и правильно, — заметил Васильков, — читать там нечего. Кроме протокола осмотра трупа, ничего там нет. Все вот тут, — он постучал себя по лбу.

Осмотревшись в машине, я решила, что оперуполномоченный Васильков на бандитов не работает и взяток не берет. Взяточники и купленные менты на таких старых “тачках” не ездят, даже в целях маскировки, тем более что сейчас уже никто не маскируется. Это прежний начальник ГУВД выгонял из милиции обладателей кожаных курток, что тоже было не совсем разумно, а теперь хоть виллу на Гавайях прикупи на свое имя, никто слова не скажет.

Но при всей своей дряхлости машина была чистая и исправно ехала, из чего я сделала вывод, что и спиртным Васильков не злоупотребляет (я даже нахально заглянула в бардачок: стакана там не было, и под сиденьями пустые бутылки не перекатывались), и по натуре аккуратный и хозяйственный. Не самые плохие качества для опера.

— Ну что, — начал Коленька, выруливая на большую дорогу, — рассказываю про убийство господина Вараксина.

— Он что, крупный бизнесмен? — спросила я.

— Ну да, крупный. Средней руки барыга. Молодой еще был, двадцати шести лет безвременно почил. Его забрали из дома, привезли в этот самый лесопарк, там застрелили, облили бензином и по дожгли.

— А почему в лесопарк, в черте города? Уж увезли бы в область, там в болоте и похоронили бы, надежнее.

— Видимо, побоялись мимо постов ГИБДЦ ехать. Отвезли, куда поближе и где побезлюднее. А в лесопарке только маньяки ночами шастают, даже местная молодежь туда после восьми вечера носу не сует.