Алексей Макеев - Стальное перо

Коровиной и вообще похожей по описанию женщины в списках не оказалось. Представитель администрации провел сыщиков по территории и показал все домики и тех отдыхающих, которые заехали в указанное время. Коровиной и Сорокина среди них не было. Свободные места имелись, так что вариант с отказом в заселении отпадал.

– Рухнула твоя теория, – вздохнул Гуров, когда они попрощались и покинули территорию турбазы. – Теперь у нас два выхода: обследовать все остальные турбазы в этой окрестности, а их тут, помнится из списка, три штуки. Сорокин мог на ходу поменять планы, сославшись на любую глупость. Например, увидел свою бывшую, которая отдыхала здесь, и предложил по этой причине Коровиной попробовать счастья на другой турбазе.

Зазвонил телефон. Белецкий сообщал, что проверка по таксомоторным паркам показала, что заказ был на перевозку пассажиров с улицы Сущевской до турбазы поселка Беседы за МКАДом. Крячко тут же включил навигатор в машине.

– Смотри-ка, Лева, а ведь Беседы – самый ближайший населенный пункт к турбазе «Березовая сказка». Я не думаю, что Сорокин заставил бы женщину топать пару десятков километров пешком до турбазы. Он ей наверняка объяснил, почему конечным пунктом назван водителю поселок, а не турбаза.

– Или Коровина не слышала, как Сорокин называл адрес, – добавил Гуров. – Единственный вывод – Сорокин и не собирался на эту турбазу. Он просто хотел, чтобы Марина не заволновалась в самый неподходящий момент. Черт, надо прочесывать местность! Я что-то перестаю понимать Сорокина. На кой черт ему нужна была Марина для всего этого, зачем этот хвост?

Вдоль берега Москва-реки, где она делала большие изгибы и разливалась несколькими небольшими протоками, шли, развернувшись веером. Четверо оперативников довольно успешно изображали гуляющих мужчин. Они разговаривали, смеялись, расходились в стороны и снова сходились, старательно осматривая места, обильно заросшие кустарником, различные понижения и обрывистые берега. Гуров и Крячко пытались найти определенную логику в действиях Сорокина, смоделировать его поведение, чтобы предположить последующие поступки. Не верилось, что Марина была нужна ему для того, чтобы под ее прикрытием покинуть Москву, он вполне и один уехал на такси. А может, он взял ее с собой как возможную заложницу на случай, если машину остановят для проверки полицейские? И это было возможно. Получается, что она ему больше не нужна? Это умозаключение настораживало.

Миновав турбазу, сыщики вместе с оперативниками МУРа двинулись дальше вниз по течению. И буквально минут через двадцать они услышали ворчливый мужской голос, адресованный двум оперативникам, которые уж слишком вошли в роль веселых бездельников, шатающихся по берегу.

– Ну-у! Чего горланите! Рыбу распугаете, оглашенные. Места, что ли, больше нет, где шляться…

Оперативники принялись извиняться, бросая вопросительные взгляды на полковников. Гуров кивнул Крячко головой и поспешил на голос. У берега, под низко наклонившейся над протокой старой ивой сидел сухой, как палка, старик с белой щетиной на впалых щеках. Три удочки покоились на самодельных рогатинах, рядом стояло ведро, на тряпице разложены нехитрая домашняя закуска и початая бутылка водки. Старик расположился основательно и надолго.

– Здравствуйте, – приветливо поздоровался Гуров, спускаясь по песку к берегу. – Как сегодня клев?

– А тебе что? Ты, што ль, рыбак?

– Нет, папаша, мы не рыбаки, – улыбнулся Гуров, подходя ближе. – Мы тут по делу. Можно с вами немного побеседовать? Мы постараемся не спугнуть рыбу.

– Чего? Насчет прикормки, што ли?

– Ой, папаша, хуже, гораздо хуже. – Гуров вытащил удостоверение и протянул старику. – Мы из полиции, из Москвы.

– Ишь ты, – покачал тот головой и внимательно просмотрел удостоверение. – Полковник! Гуров Лев Иванович.

– А вас как зовут? – убирая удостоверение, спросил Лев и уселся рядом на корягу, понимая, что брюки он все же испачкает. Но старичка надо уважить и посидеть рядом.

– Меня-то? Аляксеем Ивановичем.

– Скажите, Алексей Иванович, вы тут частенько рыбу ловите?

– Так постоянно, – пожал плечами старик и полез за сигаретой. – Что мне еще делать-то летом. Зимой я на лед не хожу, терпеть не могу холод. А летом – так милое дело. Особенно если с бутылочкой, да с хорошей закуской. И приятно, и котам пожива. У моей бабки три кота живут. Морды – во! – показал руками старик. – А ленивые, мышей ловить не хотят. Зато рыбу очень уважают, аж дерутся.