Алексей Макеев - Вам поручено умереть

Второе, на что Крячко сразу обратил внимание, это стеллажи у задней стены бокса. Только эти стеллажи из множества установленных вдоль всех стен имели колесики. И завалены эти стеллажи были всяким хламом, но… легким хламом! Какие-то обрезки тонкой гнутой жести, пустые грязные пластиковые канистры, комки грязной ветоши и… пустое пространство, совсем небольшое, всего сантиметров тридцать. Но зачем оно? Почему стеллажи не установить вплотную друг к другу? И непонятно, зачем там стоит пластиковая панель. Такими панелями стены обивают. Зачем она между стеллажами, да еще такая грязная, захватанная грязными масляными руками?

– Вы… че? – Сбоку от поднятого капота показалось настороженное лицо. – Вы кто?

– Ты не узнал, что ли? – расплылся Крячко в широкой улыбке, неторопливо продвигаясь между двумя машинами.

Механик закрутил головой, видя, что двое неизвестных парней обходят его с двух сторон. Крячко улыбнулся еще доверительнее и подмигнул для большего эффекта.

– Ты че, мы же пару недель назад тут были. Забыл? И про железо кое-какое для меня договаривались. Кто мне обещал задние стойки для «мерина» 2005 года? И капот грунтованный?

Крячко понял, что его помощники только все испортили. Надо было или кидаться всем сразу вперед, или ему одному идти на контакт, а Борисову и Малкину торчать у входа. Понадеялся я на их опыт, с досадой подумал Стас. Эх, времени не было на подготовку.

Механик неожиданно одним прыжком отскочил от машины в угол. Крячко на миг потерял его из поля зрения за поднятым капотом. Самым опасным бывает вот так очертя голову кидаться вперед, не видя противника, не понимая его замыслов. Так и нарываются на пули, а то и гранаты. Перепуганный преступник порой очень опасен. Он начинает крушить все вокруг, нисколько не задумываясь о последствиях. Гибнут прохожие, взрываются здания, машины. Благо здесь закрытое помещение…

В воздухе что-то мелькнуло, и слева от Крячко метнулось большое тело Саши Малкина. Вадик Борисов с пистолетом в руке появился справа у стеллажей, и Крячко тоже бросился вперед. Все осмысление ситуации произошло за доли секунды. Сашка Малкин понял, что остановить механика они не успевают, что тот бросился в угол бокса с неизвестными намерениями, и принял самое простое решение в данной ситуации. Простое, но выполнить задуманное мог лишь он, и только он.

Пролетевшее мимо Крячко было пятилитровой канистрой с отработанным моторным маслом. Она чудом не попала механику в голову, но, ударившись ему в плечо, швырнула молодого крепкого мужчину на стеллажи. От удара задрожала стена, и сверху на поверженное тело посыпался всякий хлам. Механик попытался встать, но из лопнувшей канистры ему под ноги вылилось масло, и он заскользил, как новичок на коньках.

Именно в этот момент, почти совпавший с ударом тела механика в стеллажи, стена вдруг стала двигаться, приоткрывая проход. Вот для чего нужны колесики, догадался Крячко. И не надо стеллажи отодвигать, они двигаются вместе… И тут ударил выстрел! Как раз оттуда, из приоткрывшегося проема. Крячко был готов к подобного рода неожиданностям и сразу присел за крылом ближайшей «Лады». Он больше опасался не за себя, а за Вадика Борисова, который был единственным из оперативников открытым.

Но Вадик не подвел. Отпрыгивая назад, он, не глядя, выпустил из пистолета две пули в проем и заорал что было силы:

– Две гранаты! Быстро! Всем в укрытие! Живыми не брать…

Сашка Малкин подобрал с пола ржавый рычаг со ШРУСом и швырнул его в проем. Вместе с грохотом железа, попавшего в какое-то ведро, и воплем поскользнувшегося и падающего лицом в разлитое масло человека кто-то закричал на очень высоких нотах с кавказским акцентом:

– Не стреляйте, не стреляйте! Сдаемся!

– Никому не шевелиться! – подал начальственный голос Крячко. – Одно резкое движение, и я отдаю приказ стрелять на поражение. Там, за стеной, сколько вас?

– Трое нас, трое, – ответил все тот же голос с акцентом.

– Выходить по одному, – приказал Крячко. – В проеме вставать, оружие кидать вправо, потом с поднятыми руками медленно идти к воротам. И выполнять приказы. Ясно? Первый пошел!

В проеме завозились, кто-то стал тихо переругиваться. Потом там что-то уронили, и чей-то новый голос обозвал кого-то дебилом. Первым вышел мужчина лет сорока, с явными признаками принадлежности к кавказским народам. Он был одет в клубный пиджак, облитый спереди грязным маслом. Как, собственно, и нижняя часть его лица, и колени.