Найо Марш - Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

— Она сказала, что я могу оставить его себе. Я понял, что она мне подарила эту штуку.

— Ну, конечно! — Парнингтон с трудом старался сдерживаться. Если Льюис собирался и дальше нести эту чушь, то все это может сослужить ему плохую службу. — Люди не раздают золотые портсигары словно конфеты!

— Но это правда! Какой смысл говорить правду, если тебе не верят!

Лицо Берта просто пылало негодованием. Дэвид снова взял на себя инициативу.

— Это случилось как раз во время закрытия. Ты тогда же ушел из галереи?

— Вскоре после того.

— Это было до того, как ты стащил деньги или после?

— О’кей. До того. Как я мог заняться этой работой, пока все не успокоилось?

— Ты нашел портсигар до того, как обнаружил труп?

Берт Льюис побелел от гнева. Он даже вцепился руками в свой стул.

— Ну, как это было? — настаивал Уинтринхэм.

Но заключенный отказывался отвечать и даже не смотрел в его сторону. Он уставился на адвоката и хрипло повторял:

— Заберите его отсюда, мистер! Это просто чертов полицейский как и все остальные. Уберите его! Уберите!

— Отвечай на вопрос, — спокойно сказал Парнингтон, совершенно не обращая внимания на эту вспышку.

— Я не видел никакого трупа, — застонал Льюис. — Сколько раз мне нужно об этом говорить? Неужели я мог сделать эту работу, если бы знал, что он там был? За кого ты меня принимаешь? Ответь мне!

Жизнь Кристофера Фелтона была вне опасности, хотя он все еще находился в больнице под присмотром врачей; а Том Драммонд с головой ушел в работу. Все неприятности, которые он пережил с того злополучного посещения Вестминстерской галереи, не смогли вывести его из равновесия, а только подхлестнули. Его работоспособность удивляла не только его окружение, для него самого это стало открытием. Уверенность в своих силах, свойственная настоящим художникам, помогала ему реализовать весь накопленный ранее опыт. Как заметил Дэвид Уинтринхэм, Том искал свое лицо и манеру самовыражения, пока еще смутно ощущая свое предназначение, но все это служило источником его силы и уверенности. Паулина Мэннерс преданно, до самоотречения, старалась способствовать его успехам. В этом ей помогало дружеское участие четы Уинтринхэмов. Джил очень нравилась ее привязанность к Тому и скромная оценка своего собственного небольшого, но свежего и очаровательного таланта. На неделе она редко появлялась в их доме, но в выходные дни, когда у нее не было работы, Паулина могла часами сидеть в комнате Тома и смотреть, как тот работает. Ему нравились эти визиты, хотя он иногда и забывал о ее присутствии.

Уинтринхэмы давали ей почитать книги из своей библиотеки, а когда погода стала теплее, Джил убедила ее больше времени проводить в саду. Эта размеренная, спокойная жизнь нравилась девушке. Она стала лучше выглядеть: нездоровую бледность сменил легкий румянец, который удачно подчеркивал естественную красоту ее темных волос.

В субботу, последовавшую за визитом Дэвида к Берту Льюису, когда Джил с Паулиной, растянувшись в шезлонгах, наслаждались ласковыми лучами теплого солнца, к ним присоединился Том. Его лицо было бледным, и было заметно, что он расстроен. Юноша тяжело опустился на землю рядом с Паулиной и замер, не обращая на женщин никакого внимания. Они обменялись встревоженными взглядами, но ожидаемого взрыва не последовало.

— Я сыт по горло этим мясником, — пробормотал он наконец.

Джил решила, что он имеет в виду Симингтона-Коула, и улыбнулась его меткому замечанию.

— Разве Джеймс приходил позировать? — поинтересовалась она. — Я думала, что сеансы уже закончились.

— Нет. Я просто хочу закончить эту вещь. Мне уже давно пора было завершить работу. Целая вечность прошла с тех пор, как я появился здесь, — он неожиданно посмотрел на Джил с детской, открытой улыбкой. — Но он мертв и не интересует меня. Он холоден и бездушен, как расчетливый делец. Мне жаль, Джил, что он является вашим другом.

— Все верно, — согласилась она. — В этом ему не откажешь, но он, ко всему прочему, еще и блестящий хирург, и сотни людей обязаны ему своим зрением. Я думаю, это его извиняет. Если его работа успешна и значительна, то личные качества значат не так уж много. Разве только для его семьи.

— Я хотел бы, чтобы это оказалось правдой, — заметил Том. — Но от этого мне не станет легче рисовать его уродливую харю, когда мне хочется заняться настоящим делом.

— Каким, например? — поинтересовалась Паулина.