Найо Марш - Всевидящее око [Чернее черного. Всевидящее око. Работа для гробовщика]

Без лишних проволочек они оказались в кабинете суперинтенданта и уселись по обе стороны его стола.

Дэвид объяснил, кто такой Том и зачем привел его с собой. Митчелу передали блокнот, он начал листать его страницы и остановился.

— Здесь не хватает нескольких страниц, — сказал суперинтендант, отрываясь от блокнота. — В чем дело?

— Ну… — неуверенно начал Дэвид, вспомнив судьбу рисунка художественного критика. Но прежде чем он нашелся, Том наклонился вперед и вклинился в разговор.

— Страницу с портретом миссис Уинтринхэм забрал Дэвид, еще одну он взял для одного врача, своего знакомого. На третьем рисунке был изображен один человек, которого я… мы не знаем. Мой приятель, с которым мы снимаем студию, вырвал его, потому что он ему не понравился.

Дэвид не стал его перебивать и взял блокнот у Митчела. Все наброски были на месте, вот только непонятно, откуда появился оторванный край страницы. Когда Уинтринхэм вырывал рисунки Джил и Симингтона-Коула, его не было. Дэвид, правда, помнил, что последний раз портрет Берка, который он видел еще на выставке, отсутствовал, а теперь рисунок критика был в блокноте. Уинтринхэм вернул его полицейскому.

— Спасибо, — сухо заметил Митчел. — Как я понял, там теперь чего-то не хватает.

— Нет, — сказал Дэвид, не желая вдаваться в объяснения.

— Это Берк, — заметил суперинтендант, поворачивая блокнот к Тому и внимательно наблюдая за его реакцией. — Очень похож на фотографии, которые я получил, и даже больше того. На этом рисунке все внимание сосредоточено на его глазах, не так ли?

Лицо Тома побледнело, но выражение лица осталось прежним.

— Я сделал набросок, когда он рассматривал скульптуру. Вот так он смотрит на некоторые вещи… А иногда и на людей.

Последнее признание вырвалось у него как бы против воли. После этого он поджал губы и посмотрел на Митчела.

Суперинтендант не стал отвечать на его реплику. Вместо этого он вернулся к началу и снова начал одну за одной рассматривать страницы, записывая комментарии юноши. Дэвид наблюдал за этим, сверяя его ответы с тем, что ему было известно.

— Привратник в холле, мужчина и женщина, поднимающиеся по лестнице. Эти лица мне кажутся знакомыми.

Он нахмурился и показал им блокнот. Уинтринхэм и Драммонд отрицательно покачали головами. Сидевший позади Митчела сержант Фрейзер заметил:

— Это Сирил и Лили Элис, сэр.

— Кто? — переспросил Дэвид.

— Звезды телеэкрана, — пояснил суперинтендант. — Конечно, я узнал их.

Он перевернул страницу и прочитал надпись под рисунком:

— Две девушки, смотрящие на. Элен Стенфаст.

«Не очень-то уважительно», — подумал Дэвид.

— Госпожа Элен Стенфаст тоже была тогда на выставке? — спросил Митчел.

— Нет. Они рассматривали ее портрет, написанный маслом.

— Понятно. Служитель галереи. А это что за пропуск?

— Симингтон-Коул. Я говорил тебе, — пояснил Уинтринхэм.

— Я вырвал его, чтобы господин доктор мог показать ему. Он намеревался купить этот рисунок.

Дэвид достал из большого конверта лист бумаги и отдал полицейскому.

— Это ведь известный глазной хирург? — спросил тот. — Тот самый, что… — он оставил фразу незаконченной.

— Да.

Слово «глазной» было для них неприятно и граничило с ужасом и отвращением, которое они испытывали в это утро. Полиция также не одобряла поведение Симингтона-Коула в морге.

— Да, — повторил, глядя на Дэвида, Митчел. — Я еще поговорю с ним по этому поводу.

Суперинтендант снова перевернул страницу, и Том назвал имя.

— Кристофер Фелтон. Я уже упоминал о нем. Мы вместе снимаем студию. На следующем листе снова он, со своим знакомым Хью Лэмптоном. Это психиатр.

Митчел окинул взглядом рисунок, кивнул и пошел дальше. На некоторых набросках были изображены группы людей, в одном-двух случаях художник изобразил только лица. Все было очерчено несколькими скупыми выразительными штрихами, что свидетельствовало о прирожденном таланте к рисованию и значительном мастерстве юноши.

— А-а… — сказал Митчел, заинтересовавшись увиденным.

— Кто это?

— Рабочий. Я думаю, один из тех, кто занят на реконструкции. Этот набросок был сделан перед самым уходом. Он пересекал холл.

— Когда это случилось?

— Точно не знаю. Около шести.

— Куда он направлялся?

— Ради Бога! Я уже сказал, что он пересекал холл. В это время я рассматривал репродукции почтовых открыток. Его даже не было рядом со мной.

— Хорошо. Не стоит так нервничать.