Даниил Лектор - Метод

– А где он сейчас живет?

– Там же, у матери. Она ему квартиру завещала.

Вся лестница в подъезде пятиэтажки была забита спецназом. Командир отряда подошел к Меглину, сообщил:

– Дверь китайская, две секунды займет.

– Только у него ребенок там, отечественный, – ответил сыщик. – Так что идите отсюда.

– Если б не на операции, я б тебе… – угрожающе произнес командир.

– Там, за дверью, – псих, – ответил Меглин. – У него девочка. Терять ему нечего. Так что давай, уводи своих черепашек-ниндзя.

Грохоча ботинками, спецназовцы покинули подъезд. Меглин закурил, уселся возле двери (Есене дал знак, чтобы села на лестнице) и позвал:

– Вась! Ну что, начнем, что ли?

Ответом ему было молчание. Но Меглин и не ожидал ответа. Он продолжил:

– Когда мы маленькие были, не ждали с тобой, что когда-нибудь посидим вот так. Мы ж одногодки, Вась, ровесники. Только у меня бабушки не было. Повезло тебе! Ванна с пеной, варенье малиновое… А аминазин ты, Вась, еще в институте придумал? Потом отработал на бабушке. Ее первую в ванну уложил… Я тебя не сужу, Вась. Я ж не судья. Потом ты ходил по вызовам. И думал. Святые создания – бабушки. А не живут, только мучаются. Ну по мере сил ты и избавлял от мучений. «Укольчик поставлю?» – «Ой, спасибо, сыночек, от давления мучаюсь, дай тебе Бог здоровья…» А теперь, бабушка, перейдем к водным процедурам. Кто копаться станет? Утонула и утонула. Сердце, давление. Всем только легче. А бабушка умерла – о себе подумать можно. Тебе стала сниться та, из детства. Думал: если бы ту девчонку найти… Все бы отдал, чтоб найти! Ты даже в школу ездил. Да, Вась? Ездил, я знаю. Не нашел. Тогда ты на улицах стал ее искать… Вот это не могу простить тебе, Вась. Ты же врач, ты понял, что болеешь. Колол себе аминазин – отпускало на время. А однажды ты подумал: «А чего это я больной? Это они все больные!» Понимаю, Вась. У самого такие мысли бывали. Но не про детей, Вась. Они же не успели еще… А ты по подвалам их… Это нельзя, Вась. Понимаешь, никак нельзя.

Меглин сделал паузу и закончил:

– Простить тебя не могу. Но могу пообещать. Отдашь ее – я тебе помогу. Увидишь, как маленький был. Жил у бабушки, в ванне сидел. Все впереди было. Все – впереди…

Наступила тишина. Вдруг раздался звук открывающегося замка, дверь приоткрылась, и в щели показалось испуганное лицо шестилетней девочки. Меглин быстро встал, обнял девочку, подтолкнул к Есене. Сам вошел внутрь и закрыл за собой дверь.

Есеня вынесла малышку из дома, держа ее на руках. Девочка перебирала ее волосы, заплетая их в косичку. На пальце виднелось дешевое пластмассовое колечко…

Спецназ ринулся на штурм квартиры. Дверь слетела с петель, бойцы ворвались внутрь. Ворвались – и застыли, пораженные открывшейся картиной.

Все стены и полы в квартире были выложены белой плиткой, словно в операционной. Посередине стояла большая чугунная ванна. Краны были открыты, вода, переливаясь через край, стекала на пол. В ванне лицом вниз лежал хозяин квартиры. Руки у него были связаны за спиной жгутом для уколов. На углу ванны виднелся пустой шприц и несколько вскрытых ампул аминазина. Меглин, не обращая внимания на спецназовцев, стоял у стены, разглядывая мозаичную картину – змея над чашей…

– Давайте уточним, – нахмурился Худой. – Вы хотите сказать, что он намеренно пошел и убил Грача, нарушив четкий приказ руководства? И при этом подал это как некий акт странного снисхождения к маньяку?

– Все так, – кивнула Есеня.

– Вы считаете его действия оправданными? Переформулирую: вы бы сами так поступили?

– Да, конечно, – ответила она.

…Когда они возвращались, Есеня спросила:

– Скажи, кого полюбил мой отец – маму?

– И ее, и Берестову, – ответил Меглин. – Он любил обеих.

– А этот человек, к которому мы ходили, Огнарев… Кто он? Какая у него роль?

– Роль… – усмехнулся Меглин.

И больше ничего не сказал до самого дома.

Годы скитаний выработали у человека звериное чутье. Во сне он почувствовал приближение другого человека. Бесшумно поднялся из вороха тряпья, в котором спал, схватил ружье и наставил на приближающуюся фигуру.

Гость сделал еще шаг, и стало видно, что это женщина.

– Ты?! – удивленно воскликнул Огнарев, опуская оружие.

– Здравствуйте, – сказала Есеня. – Я хотела поговорить.

– Хватит, наговорился, – ответил бывший оперативник. – От разговоров все беды. Уходи.