Даниил Лектор - Метод

– Он сказал – девять. В первой серии было девять убийств. А ты говорил о пяти. Где остальные четыре?

– Запроси все похожие дела, – сказал Меглин. – В том числе раскрытые. Не исключено, что за них другого взяли.

Один из пирующих за соседним столом поднял тост:

– Ну, братцы, никто с нами не смог ничего сделать – ни царь, ни Ленин! Потому что мы – казаки!

Все дружно чокнулись, выпили. Меглин, не оборачиваясь, зло произнес:

– Любо, братцы, жить? Вино, пельмешки… А в станице Братской – пять трупов. Не станица теперь – могила. Какие ж вы казаки? Вы – клоуны ряженые!

Два молодых парня вскочили с мест, готовые кинуться на обидчика. Меглин тоже встал – ему хотелось выплеснуть кипевшую в нем ярость. Но старший за соседним столом взглядом остановил парней, а Меглину сказал:

– Слышь… Иди отсюда по-хорошему.

И Есеня вскочила, коснулась его локтя:

– Поехали!

И они поехали дальше на юг.

Есеня проснулась от упавшего на ее лицо солнечного зайчика. И тут она услышала шум, которого не слышала, как выразилась, «сто лет». Она выскочила из машины, прошептала:

– Море…

Машина стояла совсем близко от воды. Меглин сидел на песке. Есеня подошла, легла рядом. Огляделась – вокруг никого не было. Тогда девушка разделась и вошла в воду. Воду уже нельзя было назвать теплой, но Есене было все равно. Море…

Потом они ехали по Таганрогу. Увидев аптеку, Есеня сказала:

– Останови. У тебя лекарства кончились. Я быстро.

И скрылась за дверью. Войдя в аптеку, шагнула к провизору, не обратив внимания на тучного мужчину, который изучал витрину рядом с окошечком. Едва Есеня поздоровалась с провизором, толстяк воскликнул:

– Девушка, тут очередь! Живая!

И, грубо оттолкнув ее от окошка, сунул туда листок. Потребовал:

– А ну, дайте мне! По списку!

– Мне не показалось? Вы меня толкнули? – сказала Есеня.

– Что, драться будем? – усмехнулся толстяк.

…Меглин дремал в машине, когда вдруг услышал два громких хлопка, донесшихся из аптеки. Он сразу понял, в чем дело. Схватил обрез и кинулся в здание.

Первое, что он увидел внутри, – большую, в рост человека, рекламу мази в форме картонной пчелы; вся пчела была забрызгана кровью. На полу лежал убитый толстяк, толкнувший Есеню. За стойкой на полу стонала женщина-провизор. Весь живот у нее был изрешечен картечью.

Меглин склонился над ней, спросил:

– Где она?

– Увел… – прошептала женщина.

– Куда? Куда он ее увел?

– Врача… – шептала умирающая.

– Молитву знаешь – молись, – посоветовал Меглин.

– Не знаю… – шепнула женщина.

– Где они?

Провизор слабо шевельнула рукой в сторону подсобки. Меглин, держа обрез наготове, шагнул туда…

…Стрелок тащил Есеню за волосы через двор к джипу, стоявшему на соседней улице. Возле машины она попыталась вырваться; тогда он ударил ее головой о кузов и, когда она обмякла, затолкал внутрь; сам сел за руль. В это время в дальнем конце двора из служебного выхода аптеки выскочил Меглин. Когда он выбежал на улицу, машины Стрелка уже нигде не было…

…Закрывшись в гостиничном номере, Меглин в сотый, наверное, раз слушал монолог Стрелка. «Представьте мой ужас. Но я это делаю… Это мой крест. Ради вас…» Он искал прозрения, он должен был понять, куда Стрелок направится сейчас.

Внезапно дверь открылась, в номер ворвался взбешенный Стеклов. Подбежав к Меглину, ударил его – так, что тот в падении свалил стол с ноутбуком.

– Как ты мог?! – заорал прокурор.

– А ты? – крикнул в ответ Меглин. – Мы ее вместе упустили.

Обмякнув, прокурор кулем повалился на кровать.

– Если с ней… Если что-то… – не то рычал, не то стонал он. – У меня ведь никого, кроме нее… Я прошу тебя: вытащи ее! Делай что хочешь…

Ноут между тем продолжал работать, из динамиков глухо доносился голос Стрелка: «Это мой крест…»

Внезапно Меглин вскочил, промотал запись еще раз и выбежал из номера. Он догадался!

Когда Стеклов спустился в холл, он увидел, что Меглин, не обращая внимания на ошарашенного администратора, залез на его стол и втыкал кнопки в карту России на стене, сверяясь с материалами дела.

– Андрей, звони белорусам! – крикнул он прокурору.

– Каким белорусам? – опешил тот.

– Запроси похожие дела в девяносто восьмом! Вот по этой линии!

Он показал на выложенную кнопками линию, отмечающую места преступлений Стрелка, совершенных в 1998 году. Линия вела из Казани через Нижегородскую область, Москву и Смоленск – и теперь сыщик продлил ее дальше, в Белоруссию. Получалась фигура, похожая на верхнюю часть креста.