Даниил Лектор - Метод

Коротко кивнул, прощаясь. Ушел. А Стеклов остался. Ему только что предложили взять на себя кровь. И не только Меглина…

…Есеня застала Меглина там же, где оставила – возле стола, на котором был разложен своего рода пасьянс из фотографий мертвых тел. На секунду обернувшись, он спросил:

– А где вещи? Ты же за вещами поехала?

Она применила его фирменный стиль – промолчала. Кивнув на «пасьянс», спросила сама:

– Вечер воспоминаний?

– Ну да. Ностальгия, знаешь…

– Что-то конкретное ищешь?

– Душителей, – объяснил он. – У того, на мосту, горло было цепью перетянуто. Может, ерунда, а может, намек.

– Думаешь, он… воспроизводит преступления жертв? – догадалась Есеня. – Тогда второй – тоже «наш»? Но зачем кому-то убивать наших?

– Ты уже сама поняла все, – сказал сыщик. – Умная девочка. Просто не говоришь. В прошлый раз он убивал учителей. Теперь – учеников. Поехали.

И среди ночи они поехали на место первого преступления, где еще не были. Когда нашли мост, а на нем – столб со следами копоти, Есеня сама встала возле столба, огляделась, насколько позволял слабый свет луны. За дорогой увидела небольшую прогалину. Указала на нее:

– Там…

Сыщики двинулись по прогалине. Через несколько метров в свете фонарика стало видно, что ветви кустов специально обломаны, чтобы освободить обзор наблюдателю. А еще здесь виднелись те же самые следы от штатива и пепел на земле. Оглядевшись, Есеня увидела вырезанный на дереве смайлик. Вместо носа у него на срезанной ветке висела флешка…

В машине был ноутбук. Есеня вставила флешку, и на мониторе появилось изображение: пропавший Виктор Корсаков, распятый на столбе. Голос Ты-Меня-Не-Поймаешь, измененный специальной программой, произнес:

– Соскучился? Я же говорил – мы в самом начале. Ты мне нравишься, Меглин. Серьезно. Но ты до конца не идешь. Не заглядываешь в себя. А если ты себя не знаешь, чему ты можешь научить? Вот этих «наших» взять. Ты их не спасаешь. Ты их делаешь несчастными. Заставляешь ненавидеть свою природу. Потому что в себя боишься заглянуть. Ничего, мы это исправим. Наши, вернее, твои, будут умирать до тех пор, пока ты сам не убьешь одного из них. Любого, на твой выбор. Как ты говоришь – весы? Вот и взвесь. Или ты убьешь одного, или я убью десять. Извини, я должен позвонить…

На экране появилась рука с телефоном. Палец нажал клавишу – и Корсаков вспыхнул, объятый пламенем.

– Убей, Меглин, – продолжил голос. – Покорми зверя. Думаешь, зачем мне это? Ну, во-первых, я получаю удовольствие, превращая твою жизнь в ад. Во-вторых, я тебе помогаю. Думаешь, почему они идут за мной? Я не вру, как ты. Я говорю людям, кто они есть на самом деле. Вот ты, Меглин, – убийца. Ты не герой, а фрик. Ты никогда не станешь своим среди них. Тебя терпят, пока ты убиваешь для них. И выкинут, как только используют. Ты это понимаешь, и это тебя бесит, старичок. А ты для себя убей. Без логики и оправданий, на кураже. Решайся – или я ударю ближе. Ты же знаешь правила.

– Записала разговор? – спросил Меглин. – Отвези своему вундеркинду.

И Есеня поехала к Саше. Она никогда раньше не была в его квартире и была поражена: так походила здешняя обстановка на интерьер какого-нибудь кабинета в ОВД. Вся мебель была сдвинута в сторону, в центре стоял стол с компьютером, а освободившиеся стены были заняты фотографиями, газетными вырезками, копиями материалов дела, сашиными комментариями к ним.

Прослушав запись на флешке, Саша сказал:

– Ну, я могу только повторить. Молодой, эгоистичный. Считает, что его недооценивают. Образован. Проглядывает мания величия. Судя по тому, как строит фразы, работает в органах. У него доступ к делам Меглина, таких людей немного…

– Саш, ты сейчас себя описал, – заметила Есеня.

– У меня мания величия?

– Немного.

– Думаю, он знаком с Меглиным. У него какая-то личная обида. Вот, послушай.

И он еще раз прокрутил отрывок, где Ты-Меня-Не-Поймаешь цитировал слова Меглина про весы.

– Он слышал, как Меглин говорит, – убежденно сказал Саша. – А ведь его слышали не так много людей. Это кто-то из ближнего круга. Кто-то, кого вы хорошо знаете.

В это время у Есени зазвонил телефон. Это был Глухой.

– Привет, – сказал он. – Я посмотрел его машинку. Этот его друг за ним следил.

– Как?

– Запустил ему программу-шпиона. Он всегда знал, где ноутбук, и, соответственно, хозяин.

– Я передам Родиону, – пообещала девушка.

Уже у двери, когда она собралась уходить, Саша повторил свой вывод: