Лоренс Сандерс: Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]

— Донни Гудуэзер. Ты его должен знать. Он был для него как сын. Кое-кто поговаривает, что так оно и есть на самом деле.

— Никогда о таком не слыхал, — сказал Диллон.

— Ну, услышишь. Его взяли сегодня утром в Линне.

— Кто взял? Слушай, не хочется выглядеть полным идиотом, но ты же меня знаешь: если ему нужно, я готов.

— Рад это слышать. Ходили тут всякие разговоры. Ты, мол, боялся, что дело может дойти до Большого жюри. Но я рад, что ты сейчас это сказал. Босс будет доволен.

— Так о чем речь, черт побери? — не выдержал Диллон.

— О полиции штата, — спокойно сказал человек в темных очках, — Похоже, дело было так: сидел Донни сегодня утром у Колониального кооперативного банка, словно ждал кого-то, но вместо тех, кого он ожидал увидеть, он увидел легавых в масках и куртках. Он вылез из своей машины — а у него на лице тоже маска и в руках «пушка», а они ему говорят, что он арестован. Ну и, сам понимаешь, начинается пальба. Малыша подстрелили, и он не дожил до прибытия судмедэксперта. Босс страшно расстроен.

— У кого-то еще проблемы? — спросил Диллон.

— У Джимми Скала, Артура Валантропо и Фритца Веббера, — сказал человек в темных очках. — Их всех повязали в одном доме в Нейханте сегодня утром. Как я слышал, в особняке казначея этого самого Колониального кооперативного. Джимми с Арти и этот щенок пошли в особняк, а Донни оставили ждать у банка. Эти трое вошли в дом, а там уже тьма легавых. Потом легавые сняли с Арти и Джимми маски и куртки, переоделись и поехали с другим легавым в банк в машине Джимми. Так они с Донни и столкнулись нос к носу. Легавые вылезли из машины, в масках, конечно, ну и, сам знаешь, когда в маске, кто его там разберет, и Донни, ничего не подозревая, вылез из машины. Так я слышал, а рассказал мне это все Поли Ледук, адвокат Скала. Он мне сразу позвонил, как только переговорил с Джимми в участке. Короче, вылезает Донни из машины, а легавые и говорят: «Руки вверх, ты арестован». Ну хотя он еще совсем сопляк, да только паренек не из пугливых. Если парень боссу и не был сыном, босс любил его как раз за то, что он не размазня. Словом, паренек открывает пальбу. Ну, его изрешетили.

— Да ты что! — воскликнул Диллон.

— Вот то-то и оно. Этим троим уже предъявили обвинение в убийстве, сегодня днем состоится предварительное слушание, ну и, само собой, всех троих поставят перед Большим жюри. Босс просто рвет и мечет.

— Я его понимаю, — сказал Диллон.

— Я тоже его понимаю.

— Но вот Джимми я не понимаю, — сказал Диллон. — Мое мнение: это он все запорол.

— Почему ты так думаешь?

— Я его предупреждал. Тут одному мужику, которого мы со Скалом очень хорошо знаем, кое-что подвалило. Ему скоро ехать на вынесение приговора, и ему светит срок без помилования, понял? Но только этот мужик так себя ведет, точно в тюрягу идти не собирается, и мне это, надо сказать, очень не понравилось, понял? С чего это он так уверен, а? Может, он подумывает, кого бы заложить? В общем, я звонил Джимми и все ему сказал. Я сказал: «Вы лучше переждите пару деньков, повремените. А то тут что-то нехорошее происходит. Мне очень это не нравится». А он и слушать не стал. Полез напролом!

— Этот мужик… — сказал человек в темных очках. — Мы его знаем?

— Возможно, — сказал Диллон, — Нам уже пришлось его в свое время наказать. Он подставил Билли Уоллеса с «пушкой», за которой тянулся длинный шлейф. Пришлось его поучить уму-разуму. Я думал, это его кое-чему научило. Я ему иногда подбрасываю какую-никакую работенку.

— Это Койл, что ли? — спросил человек в темных очках.

— Он самый. Я попросил его как-то перегнать грузов вик — груз был мой и еще одного парня из Нью-Хэмпшира, а он попался с грузом. Потому-то он и едет туда на вынесение приговора. Тогда он не раскололся, но ему светит посадка, и он это знает. Я еще подумал: может, ему пришло в голову меня заложить, хотя, конечно, он бы не стал этого делать, не оформив предварительно завещания. Вот я и думаю, что это он заложил Джимми и Арти вместо меня. Сволочь!

— Да, о нем Скал упоминал, — сказал человек в темных очках, — Ледук и с боссом говорил о нем. О Койле. Об Эдди Кривопалом. Точно, это он.

— Хочешь его пришить? — спросил Диллон.

— Босс хочет, — ответил человек в темных очках. — Более того, он хочет, чтобы это произошло сегодня вечером.

— Сегодня вечером не могу, — сказал Диллон. — Только не сегодня. Знаешь, для этого же время нужно. Надо кое-что подготовить. Мне машина с водителем нужна, игрушка. И надо еще его выманить. Черт побери, уж если я мочу — так я делаю все, как надо, а не как какой-нибудь молокосос, который застукал свою девку в койке с мужиком.