Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]

Без пяти шесть Дейв Фоли вырвался из потока транспорта на шоссе номер 128 и припарковал свой «чарджер» на автостоянке перед гриль-баром «Ред Коуч» в Брейнтри. Он вошел в бар и сел за столик в дальнем конце зала так, чтобы видеть вход и телевизор над стойкой бара. Он заказал водку-мартини со льдом и лимонной коркой. После того, как белый диктор энергично перечислил основные события дня, начали передавать вечернюю сводку новостей. Когда официантка поставила перед Фоли его стакан, чернокожий репортер — у него были обильные складки кожи под нижней челюстью и сильный северо-восточный акцент — сообщил первую новость:

— Сегодня утром четверо вооруженных людей в масках из нейлоновых чулок совершили налет на Первый сельскохозяйственный коммерческий банк в Хоупдейле и похитили девяносто семь тысяч долларов. Бандиты ворвались в дом одного из руководителей банка Сэмюэля Партриджа на рассвете. Взяв в качестве заложников членов семьи банкира и оставив одного сообщника в доме, грабители заставили Партриджа сопровождать их в банк. Служащие банка под дулами пистолетов были вынуждены позволить грабителям забрать из большого банковского сейфа практически всю имеющуюся наличность, за исключением нескольких монет и банкнот малого достоинства. После налета Партриджа отвезли обратно домой. Там к бандитам присоединился их сообщник, которого они оставляли сторожить членов семьи банкира. Партриджа с завязанными глазами снова посадили в машину и высадили на шоссе номер 116 близ Аксбриджа, на границе с Род-Айлендом. Голубой «форд» — по-видимому, машина, которой воспользовались грабители для бегства с места преступления, — был обнаружен в двух милях от этого места. Следствие ведут спецподразделения ФБР и полиции штата. Как сообщил нам сам Партридж…

Рослый негр в голубом двубортном шелковом костюме вошел в бар и замер, обводя помещение глазами. Фоли встал и помахал ему.

— Дитцер, — воскликнул Фоли, — как проходит у тебя борьба за гражданские права?

— Мы явно проигрываем, — ответил негр. — Утром я своей сказал, чтобы к ужину не ждала, так что мне теперь придется три месяца выносить мусор, а по субботам водить детей в зоосад.

— А что вообще слышно, старина? — спросил Фоли.

— Слышно, что тут иногда подают стаканчик, — сказал негр, — Можно и мне?

Фоли махнул официантке, указал на свой стакан и поднял вверх два пальца.

— А пожрать тут нельзя, Фол? — спросил негр.

— Отчего же, можно и пожрать, — сказал Фоли, — Я беру бифштекс.

— «Дядя» платит? — спросил негр.

— Меня бы это не удивило.

— Ага, ну вот теперь я кое-что начинаю припоминать. Так о чем мы?

— Да я вот решил заняться налетами, — сказал Фоли. — Хочу сколотить сборную команду. Мы же будем непобедимыми, Дитцер. Четверо каких-то сопляков, ничуть не круче, чем мы с тобой, сегодня утром взяли без шума девяносто семь штук из какого-то занюханного банка. А мы с тобой — достойные молодые люди, добрые отцы семейств, сидим на говенной зарплате.

— По радио сообщили — сто пять тысяч, — сказал негр.

— Ну вот видишь, Дитцер, — сказал Фоли, — За полдня работы! Теперь им только надо думать, как бы не попасть в лапы фэбээровцам. Ты будешь вытряхивать мусорное ведро аж до Пасхи, а они будут загорать на пляже в Антигуа. А я буду бегать, как бобик в снегу по уши, до Дня рождения Вашингтона [31] Национальный американский праздник, отмечаемый 22 февраля. , выслеживая домохозяек, которые платят по десятке за шесть унций липтоновского чая и за две унции дрянной травы.

— А я вот подумываю: не пойти ли в коммуну к хипарям, — сказал негр, — Я слыхал, есть одно клевое местечко под Лоуэллом. Приглашаются все желающие: ходишь без одежды и целый день трахаешь кого ни попадя, а потом всю ночь сосешь домашнее вино. Одна только заковырка: я слыхал, они там только и жрут что одну репу.

— Ты уже слишком стар для коммуны, — сказал Фоли, — Тебя не примут. Тебе бы больше подошла государственная должность с хорошим жалованьем и секретаршей, которая приходила бы к тебе в кабинет, раздевалась до трусиков и отсасывала…

— Я уже пробовал наниматься на такую работу, — сказал негр. — У меня как раз была одна должность на примете. Платят тридцать кусков в год, дают «кадиллак» и белого шофера. Но мне сказали, место уже занято. Каким-то хмырем с юридического факультета Гарварда, который отрастил себе патлы до пупа, бороденку и расхаживает в ковбойских сапогах. Мне сказали, что у меня не та квалификация, чтобы вести народ в землю обетованную и что им нужен симпатичный еврейчик, который не моется по утрам.