Лоренс Сандерс - Слепой с пистолетом [Кассеты Андерсона. Слепой с пистолетом. Друзья Эдди Койла]

— Пять и четыре, стало быть, девять. Еще один бросок, мистер игрок. Еще одна попытка.

Слепой снова поймал брошенные ему кости, потом обвел незрячим взглядом лица столпившихся у стола игроков, как бы попеременно всматриваясь в каждого из них. Затем он сказал с вызовом в голосе:

— Четыре к одному, я сейчас наберу не меньше.

Возможно, еврей Аби и принял бы пари, но слепой прекрасно понимал, что никто из его черных собратьев не пойдет на такой риск. Он, собственно, и предложил-то это исключительно из духа противоречия. Мерзавцы, сволочи, думал он, только и ждут, чтобы его обжулить. Но ничего, это им дорого обойдется.

— Бросай, игрок, — рявкнул главный. — Хватит их щупать, это не женские груди.

С надменным видом слепой бросил кости. Они покатились по столу.

— Семь! — вскричал главный, — Четыре-три. То есть семь. Опять мимо!

— Кости меня не любят! — грустно произнес слепой. Затем, подумав, добавил: — Эй! Дайте-ка мне на них посмотреть.

Всем своим видом выражая презрение, главный бросил кости слепому. Тот поймал их, ощупал и сказал:

— Какие-то они горячие!

— Я же говорил тебе, это не женские груди, — И крикнул всем остальным, — Следующая игра. Кто бросает?

Следующий игрок метнул кости, главный посмотрел на слепого и сказал:

— Десять долларов в центр. Будешь ставить?

Слепой имел право на отыгрыш, но отыгрываться было нечем.

— Я пас, — сказал он.

— Выбыл, — крикнул главный. — Самое грустное слово на земле и на воде. Кто желает еще поиграть, милости просим.

Слепой подошел к умывальнику вымыть руки. Затем он удалился. Спускаясь по лестнице, он столкнулся с парой негритянок, которые, напротив, поднимались по ступенькам, и даже не подумал отойти в сторону. Он просто прошел дальше, не извинившись и вообще не проронив ни слова.

— Что за манеры! — пропела задастая сестрица.

— Ну почему наши мужчины такие? — удивилась ее худощавая спутница. — В них нет ничего христианского.

— Он просто проигрался в этом притоне, — сказала толстуха, — Я-то знаю…

— Почему никто не заявит в полицию? — удивилась худая сестрица, — Это же стыд и срам!

— Это верно. Но тогда они пришлют сюда этих белых сукиных сынов, прости меня Господи, ты ведь тоже белый.

Слепой услышал это и пробурчал себе под нос, на ощупь спускаясь дальше по лестнице:

— Это точно. Потому-то вы, черные стервы, так его обожаете…

Ему очень понравилась эта мысль, отчего он потерял осторожность и, оказавшись на улице, столкнулся с черным собратом, спешившим на похороны.

— Смотри, куда идешь, падла, — рявкнул тот, — Тебе нужен весь тротуар?

Слепой остановился и обернулся к обидчику.

— Хочешь поссориться, гад? — осведомился он.

Тот бросил взгляд на не сулящее ничего доброго выражение лица оппонента и поспешил убраться подобру-поздорову. Некогда тут со всякими выяснять отношения, думал он, я здесь лишь мимоходом.

Когда слепой двинулся дальше, к нему подошел один из малолетних бунтовщиков, одетый легче, чем дитя бушменов, и спросил:

— Я могу вам помочь, сэр?

Он поспорил со своими приятелями-малолетками на крышку от пепси-колы, что подойдет и заговорит со слепым, и те теперь пристально следили за их диалогом с безопасного расстояния — от задней двери Либерийской первой баптистской церкви.

— Помочь? В чем? — запыхтел слепой.

— Помочь перейти улицу, сэр, — храбро продолжал малыш.

— Проваливай-ка поскорее, черномазый ублюдок, пока я тебя не угрохал,— крикнул слепой, — Я могу перейти улицу лучше тебя.

Чтобы подтвердить свои слова, он тотчас же двинулся через Ленокс-авеню, пренебрегая всеми правилами. Глядя прямо перед собой, он двигался как ни в чем не бывало, своей высокой нескладной фигурой напоминая зомби. Завизжали тормоза, запахло паленой резиной. Машины врезались одна в другую с диким грохотом и скрежетом. Прохожие с ужасом взирали на слепого, а тот, слыша все это, просто решил, что на улице слишком много плохих водителей.

Он уже обогнул киоск и, держась за перила, стал спускаться в метро. Угадав по звону монет кассу, слепой направился к ней, наступив на любимую мозоль высокой элегантной седовласой негритянке, которая испустила вопль:

— Ой! Ой! Ой! Чертов недоносок, говноед! Ты что, ослеп?!

Из глаз ее брызнули слезы боли и гнева. Слепой как ни в чем не бывало двинулся дальше. Он твердо знал, что ее слова обращены не к нему. Он-то ничего такого не сделал.

Он сунул в окошечко четвертак, получил жетон и никель сдачи и, пройдя турникет, двинулся на платформу, ориентируясь по звуку шагов. Но вместо того, чтобы попросить кого-то ему помочь, он безрассудно шел сам, пока не оказался на краю платформы. Стоявшая поблизости почтенная белая дама охнула и схватила его за рукав, чтобы спасти от неминуемого падения. Но он резко вырвал руку и злобно крикнул: