Алексей Макеев - Идеальная афера

Есть такая старая, с доперестроечных времен ехидная загадка: что это такое – торчит в заднице и не трещит? Ответ: это – советская трещалка для задницы! Печально, но никуда не денешься, отечественное научное оборудование чуть сложнее молотка отличается капризностью голливудской кинозвезды. Оно без доводки на месте зачастую работать не желает. Или работает так, что лучше бы не работало вовсе. Свежеприобретенный флюориметр исключением не стал, на завод пошла рекламация. Так вот, под видом инженера этого завода Крячко и отправился в Светлораднецк. Налаживать прибор, который он назвать-то правильно затруднялся.

– Но его же в момент расколят, Петр! – недовольно заметил Гуров.

– А фигу! – оптимистично возразил Орлов. – Дня три-четыре, плюс там выходные еще, вполне можно баки этим естествоиспытателям забивать. Покуривая между делом, чаек гоняя с коллективом, а может, и покрепче чего. И разного рода сведения из трепа этого коллектива выуживая, ты ж именно этого как раз хотел! Больше вам и не надо времени, тут уж либо все пойдет как по маслу, либо – упретесь рогами в стену. Я не прав?

– Прав, – нехотя признал Лев, подумав, что рогами в стену – ох, как неохота, но и такое случается. Бывали прецеденты...

Итак, Станислав уже почти сутки на месте действия, из чего следует, что пора подтягиваться туда же Гурову. Это было третьим направлением его размышлений. Расписание самолетов на Светлораднецк он просмотрел еще вчера, вчера же устроил традиционный прощальный ужин с Марией. Есть, правда, неясности с загадочными преследователями, вчерашним «хвостом», но это уж пусть Петр озаботится. Он хоть и генерал, оперативную хватку сохранил в полной мере.

Улыбнувшись на ходу Верочке, Лев проскочил приемную и оказался в кабинете Орлова. Об итогах визита во ВНИИСМ Гуров рассказал генералу кратко, а на вопрос того, принес ли этот визит реальную пользу, ответил, что кое-что он, конечно, понял. В частности, в какую головоломную кашу ему по милости господина Орлова предстоит нырнуть. А так – что... Из слепого котенка превратился в котенка же, но глазки чуток приоткрылись. Авось не сразу утопят, успеет побарахтаться.

– Как с билетом, Петр? Когда я лечу? У меня все с собой, включая верный шпалер. Лишь бы в самолет с ним пустили!

– Тебя не пустишь, пожалуй!.. Вот через сорок минут и летишь. «Як-42» из Домодедова. С местными властями все обговорено, тебя встретят, возможно – сам генерал Беззубов, я с ним не далее как полчаса назад беседовал. Так что через три с половиной часа ты в Светлораднецке. Зайди в ПФО, деньги получи, билет и... удачи, сыщик! А с «хвостиком» твоим вчерашним я детально разберусь. Если меня тут без вас со Стасом этот желтоперый стервятник, – генерал кивнул в сторону канарейкиной клетки, которая на сей раз была укутана классической черной шалью и прежней сюрреалистической картины уже не представляла, – в гроб не вгонит.

Так, улыбаясь собственным мыслям, которые почему-то упорно крутились вокруг воображаемого батального полотна «Бой генерала Орлова с канарейкой», и насвистывая что-то легкомысленное, Лев Иванович Гуров ступил на светлораднецкую землю, а точнее – на бетонные плиты городского аэропорта, и тут же закрутил головой – где встречающие? Что, неужто впрямь лично генерал Беззубов почтит? Оно для избранного имиджа невредно бы...

Встречающие, однако, не торопились. Спустя несколько минут выяснилось, что те по некоторой провинциальной наивности, да еще наслушавшись от своего непосредственного начальства чего-то вроде «к нам едет ревизор!», ожидали, что на москвиче-важняке будет не иначе как парадная полковничья форма. С аксельбантами и церемониальной саблей на боку... А тут... Самый обычный мужик в цивильной, правда модной и дорогой кожаной куртке, брюки с ботинками неуставные, а на голове – вообще позор! – шляпа с зауженными полями! В руках «дипломат» какой-то несерьезного вида. Нет, где грозность? Такой трепета не внушит! Хотя было что-то такое в лице, в осанке приезжего, что пусть не трепет, а уважение вызывало сразу и безоговорочно.

Так что пока от черной, еще обкомовского вида «Волги» к Гурову двинулись-таки двое крепких мужчин с подполковничьими погонами, тот успел вполне оценить знобящий сырой ветер, швыряющий в лицо мелкую морось. Его порывы морщили воду в испятнавших бетонку стылых лужах. Воистину нет мерзее сезона в южной России, нежели середина зимы. «Ну вот, – подумал Лев, здороваясь с встречающими его коллегами, – два подполковника хотя и не равны одному генерал-майору, но тоже неплохо. Но погодка же тут, однако! Если это безобразие называется январем...» Он вспомнил воскресную лыжную прогулку, заснеженный лес, и на душе вдруг заскребся целый выводок кошек. «Лишь бы не застрять здесь совсем уж надолго, – мелькнула мысль, – что-то у меня предчувствия неважные. А я привык к ним прислушиваться. Поэтому и живой еще».