Алексей Макеев - Поминки по прокурору

– Нечего меня провожать! – сердито ответил прокурор. – Что я, школьник младших классов, что ли?

И, чтобы сгладить впечатление от своего излишне резкого ответа (человек ведь из лучших побуждений предложил остаться и подождать), добавил:

– С такими соседями, – он кивнул на здание городской прокуратуры, – мне бояться нечего. Езжай!

«Волга» развернулась и двинулась обратно, а Прудников вошел в вестибюль прокуратуры Заволжска. Дежурный при виде начальника вытянулся в струнку, однако, услышав, зачем пожаловал областной прокурор, виновато развел руками: никаких бумаг для Прудникова прокурор города не оставил.

– А давно Семен Викторович уехал? – спросил Прудников.

– Да уже полтора часа назад, – доложил дежурный. – Да, примерно в 18.15.

Прудников почувствовал, как в груди закипела злость. Что это: простая расхлябанность или открытое неповиновение? Учитывая сложные отношения между ним и Могилевичем, скорее последнее. Выходит, городской прокурор решил пойти ва-банк, уповая на высоких покровителей в Москве? Возникло желание сейчас же, из проходной, вызвать Могилевича из квартиры назад, на службу, и устроить ему здесь, в его собственном кабинете, «разбор полетов». Это было бы и правильно, и справедливо – а больше всего на свете прокурор Заволжской области уважал справедливость. Однако это означало бы новую задержку на работе часа на два, не меньше. Могилевича прокурору было ничуть не жалко, но эта задержка с такой же силой ударит и по Вале. Нет, так поступить по отношению к жене он не мог. Поэтому прокурор ничего не сказал дежурному, просто буркнул: «Ладно, завтра разберусь» – и направился к двери.

Едва он вышел из здания, налетел порыв ветра, такой сильный, что Прудникову пришлось приложить усилия, чтобы двинуться вперед; ветер словно хотел затолкать его обратно в прокуратуру. «Нет уж, дудки!» – мысленно возразил прокурор и продолжил путь.

Район, в котором по соседству с городской прокуратурой жил Прудников, не относился к особо оживленным. Хотя отсюда до центра города было всего двадцать минут пешком, здесь не было ни круглосуточных кафе, ни кинотеатров, ни стоянок такси. Да и фонари, если честно, горели только рядом со зданием прокуратуры, а дальше – разве что один фонарь из трех. Под ногами то и дело попадались лужи: недавно прошел дождь, один из первых апрельских дождей после затяжной зимы. «Нет, правильно мы сделали, что начали Астапенко заниматься, – думал Прудников, огибая очередную лужу. – Ни черта городская администрация не делает, в городе грязь, мусор, благоустройством никто не занимается, хотя деньги депутаты на это исправно выделяют. Ну ничего: вот избавимся от этого взяточника, глядишь, дела лучше пойдут».

Он прошел по узкому проходу между двумя домами и оказался в своем дворе. Поскольку прокурор спешил, он заранее опустил руку в карман, нашаривая связку ключей. Хотя работа в прокуратуре приучила его к выдержке, он не любил мешкать и терять время.

Прудников сделал еще несколько шагов, и теперь ему стал виден весь двор, с его четырьмя подъездами, крохотной детской площадкой, трансформаторной будкой, за которой находился еще один проход, ведущий на соседнюю улицу, и двумя гаражами в дальнем конце. Тут прокурор заметил темную фигуру, отделившуюся от трансформаторной будки. Человек направлялся ему наперерез, словно хотел попасть в первый подъезд, однако двигался медленно и словно бы неуверенно. «Пьяный, что ли?» – подумал Прудников. Поскольку дверь его собственного подъезда была уже близко, он вынул руку с ключами из кармана. В ту же минуту «пьяный» остановился и выбросил вперед левую руку; в ней что-то блеснуло. «Пистолет! – успел подумать Прудников. – Это убийца! Кто-то его…» Тут негромко хлопнул выстрел – словно аккуратно открыли бутылку шампанского. Прудникова ударило в левую часть груди, опрокинуло на асфальт. Он вытянул вперед руку с ключами, стараясь защититься от дальнейших выстрелов, и тут его обожгло еще два раза. Сознание стремительно меркло. Последнее, что он услышал, был звук стремительно удаляющихся шагов. «Убегает… – мелькнуло в голове прокурора. – Киллер… Задержать… Но кто…» Больше он уже ни о чем не успел подумать.

– Да, прямо возле собственного дома! – подтвердил генерал Орлов. – Нагло действовал, можно даже сказать, открыто. И ведь еще не ночь была, могли оказаться свидетели. Такое впечатление, что заказчики этого убийства хотели не только устранить прокурора, но и кого-то запугать. Может, его заместителей и ближайших сотрудников, тех, кто вел наиболее важные дела, а может, кого-то другого. Поэтому руководство придает раскрытию этого преступления особое значение. И именно поэтому решено послать в Заволжск, кроме следственной бригады, еще и тебя.