Алексей Макеев: Итальянский синдром

Час спустя с опером райотдела, подвижным как ртуть, майором, Гуров отправился в морг. Судмедэксперт Дроздов, уже закончив осмотр тела убитого, неторопливо, как бы подчеркивая значимость выполненной им работы, излагал результаты осмотра и вскрытия:

– Судя по трупным изменениям, смерть наступила трое суток назад. Первый выстрел был выполнен в грудь с расстояния примерно двух-трех метров. И хотя эта рана была, в принципе, смертельной, умер он после второго выстрела в голову, выполненного почти в упор. Судя по входному отверстию в кости, убийца использовал оружие калибра девять миллиметров. Это, скорее всего, или пистолет Макарова, или немецкий «вальтер».

– Пули не обнаружены? – спросил Гуров.

– Нет, обе прошли навылет, – суховато пояснил Дроздов. – Убитому около сорока лет, рост около ста семидесяти восьми сантиметров, физически развит, хотя «качком» его бы не назвал. На теле несколько шрамов. На животе – давний, послеоперационный рубец после перенесенного аппендицита. На правом плече старый шрам, предположительно, от удара ножом. На левом бедре отметина от сквозного пулевого ранения. Тоже давнего. На левом плече – татуировка, эмблема какого-то подразделения спецназа. Ее, судя по всему, наш «клиент» пытался вытравить, поэтому она очень размыта, уточнить ее детали не представляется возможным.

– Отпечатки пальцев уже сняли?

Гуров оглянулся на анатомический стол, где под белой тканью угадывались контуры укрытого ею человеческого тела.

– Да, уже отправили на идентификацию, – кивнул Дроздов.

– Ну-ка, давайте посмотрим, что там за эмблема… – Лев подошел к столу. – Вдруг что-нибудь да разглядим? Ее, кстати, крупным планом засняли?

– Да, фотосъемка выполнена во всех ракурсах и деталях, – откидывая покрывало, сообщил Дроздов. – Что интересно, целы практически все зубы. На весь рот – всего две пломбы, справа сверху и слева снизу. Везунчик... Со стоматологами, считай, не пересекался.

– Везунчик?! – саркастически рассмеялся Гуров. – Да уж, «счастливее» его – не найти. Ты со своими вставными железками еще не знаю сколько пробегаешь, а он с сохранившимися, родными – досрочно «сыграл в ящик».

Осмотрев вздутое изнутри плечо убитого, под кожей которого уже расплылись бесформенные зеленоватые трупные пятна, Лев в контурах синеватых обрывков линий татуировки увидел что-то знакомое.

– По-моему, – задумчиво отметил он, – эмблему такой же формы я уже видел. Да, точно, видел. Лет десять назад мы взяли киллера. Бывший афганец, служил в спецназе снайпером. Так вот, у него на плече было что-то похожее.

– Ну и замечательно! – отметил майор. – Значит, есть возможность уточнить, что это за «лейбл». Тот киллер еще сидит? Ему сколько дали?

– Да дали-то ему около двадцати лет строгача. Только он уже давно не сидит, а лежит. Всего год спустя после вынесения приговора его убили. То ли убрали как нежелательного свидетеля, то ли это была чья-то месть. Он же столько убрал криминальных авторитетов – на руках пальцев не хватит.

– Честно говоря, – проворчал майор, – будь моя власть, я бы его не на нары отправил, а дал новую винтовку и патронов побольше. Если бы не велся отстрел всякой мрази, вообще бы продыху не было.

– Отчасти с этим согласиться можно. – Лев задумчиво вздохнул. – Да, случается, и мне приходят такие мысли.

– Там в пакете его личные вещи, – напомнил о себе Дроздов. – Смотреть будете?

– Давайте посмотрим, – согласился Гуров. – Помимо визитки при первичном осмотре в вещах еще что-нибудь нашли?

– Мобильный телефон, металлическую фляжку с остатками коньяка, – начал перечислять майор, – армейский компас, нож с выкидным лезвием... Еще что у него было? Пачка размокших сигарет, зажигалка, деньги в сумме около полутора тысяч рублей. Вроде все.

Дроздов вызвал санитара, и тот принес черный пластиковый мешок, из которого вывалил на выложенный плиткой пол мокрые, пахнущие канализацией, джинсовые брюки и куртку, рубашку, мужские трусы свободного покроя, черные носки.

– Головного убора и обуви на нем не было, – пояснил майор.

Санитар надел резиновые перчатки и проверил карманы брюк и куртки. В заднем кармане джинсов, закрытом на застежку-молнию, обнаружилась связка из трех ключей, а в нагрудном кармане рубашки – коротенькая пластмассовая расческа.

– Блин! – несколько сконфузился майор. – Вчера вроде все досконально осмотрели...

Но еще большее оживление вызвала находка в крохотном кармашке трусов. Санитар извлек из него запечатанный пластиковый конвертик с презервативом.