Леонид Шувалов - Не взывая к закону

– Где же это вы пропадаете?! – по-дружески пожурил появившихся в его кабинете Трошина и Дмитрука начальник отдела снабжения. – Я, можно сказать, все вопросы урегулировал, а их нет и нет…

– Очередь в сберкассе, – буркнул Трошин.

– Ну да ладно, ладно, – примирительно сказал Ефимов. – Вы с машиной или еще искать будете?

Дмитрук бросил на напарника испуганный взгляд, но Ефимов не обратил на это внимания, так как принялся выписывать наряд на отпуск уголка и труб.

Трошин снова пробурчал:

– С машиной.

Интонации его голоса придавали Ефимову хорошего настроения, поскольку он отнес их за счет вполне объяснимого и естественного нежелания расставаться с двумя тысячами рублей, половина из которых, по словам Трошина, до этого преспокойно лежала на сберкнижке и медленно, но верно распухала от ежегодных двух процентов. Ефимов поднял трубку внутреннего телефона, набрал номер склада!

– Зиночка, ты на месте?.. Сейчас к тебе подойдут два представителя совхоза… Да… Надо им отпустить уголочек и трубы…

Закончив разговор, он опустил трубку на рычаг, посмотрел на Дмитрука:

– Можно грузиться… Крановщику передадите, что Аркадий Владимирович распорядился…

Трошин поймал вопросительный взгляд своего приятеля, хмуро произнес:

– Чего сидишь, иди… Остальное без тебя сделаем.

Дмитрук послушно выскользнул за дверь.

– Сейчас нарядик подпишем, и готово, – оживленно потирая руки, почти пропел Ефимов, поднялся из-за стола: – Вы здесь посидите, я сейчас…

Оперуполномоченный Шелехов стоял возле кассы с двумя сварщиками, приглашенными в качестве понятых. Они присутствовали при том, как оперативник переписывал номера и серии купюр, которые вскоре были возвращены Трошину, но знали лишь то, что деньги будут переданы кому-то, а кому – им не сообщили. Поэтому они не обратили внимания на прошествовавшего мимо них по коридору начальника отдела снабжения, а Шелехов, заметив его, предусмотрительно отвернулся и сделал вид, что изучает расписание выдачи зарплаты.

Ефимов тоже не обратил внимания на эту группу, так как зрелище ожидающих подле кассы было привычным и не настораживало. Он зашел в приемную, кивнул на дверь начальника управления, спросил у девушки-секретаря, поглощенной созерцанием свежего лака на собственных ногтях:

– У себя?

Девушка хищно пошевелила пальчиками:

– Конечно…

– А главный? – спросил Ефимов, указывая на другую дверь.

– На месте.

Ефимов на секунду задумался, напоминая в это мгновение печально известного Буриданова осла в довольно ответственный момент своей короткой и столь трагично окончившейся ослиной жизни. Но, в отличие от того, все-таки принял решение.

Выражение лица, с которым начальник монтажно-наладочного управления изучал газету, сразу не понравилось Ефимову, и, когда тот поднял голову, Аркадий Владимирович удивленно перекосил брови:

– Извините… Мне сказали, главный у вас…

Вместо ответа начальник сердито бросил:

– Вы что-нибудь думаете с электродами?! Меня Колыванский участок уже заколебал, им работать нечем.

– Не только думаю, но и отправил сегодня утром, – заверил Ефимов. – Лично на электродный завод ездил, выбивал… Я вам больше не нужен?

– Нет, – возвращаясь к газете, сказал начальник.

Ефимов вышел, осторожно прикрыл за собой дверь. Пересек приемную и, войдя к главному инженеру, наигранно удивился:

– Начальник не у вас?

– Н-нет… – отозвался главный инженер, растерянно поправляя очки.

Ефимов вздохнул:

– Жаль… Вчера с ним разговаривали по поводу одного наряда на отпуск фондового металла… Люди приехали, ждут… Может, вы подпишете?

Главный инженер взял документ, прочитал, завертел в руках:

– Не многовато?.. Как бы нас народный контроль не прижучил…

Ефимов пожал плечами:

– Как хотите… Инициатива не моя, они с начальником решали. Кажется, обещали справки на сено дать… И вообще, мало ли… Может, когда за мясом в столовую обратимся… Все-таки совхоз.

– Помочь-то надо, – все еще раздумывая, вздохнул главный инженер. – Но как бы чего не вышло…

Ефимов сделал вид, что ему все равно – подпишет главный бумагу или не подпишет. Тот посмотрел на него снизу вверх, вдавил сползшие очки в переносицу и размашисто начертал резолюцию.

Получив желаемое, Ефимов перевел дух. По коридору он шагал бодрыми, уверенными шагами, так как прекрасно знал, что из-за присущей главному инженеру робости перед начальством тот никогда не станет выяснять, была ли какая-нибудь договоренность с совхозом или нет. От ощущения, что дело решено, Ефимов пришел в приподнятое состояние. Даже его лысый череп победно поблескивал, словно испытывал гордость за свою ловкость.