Алексей Макеев - Могила для двоих (сборник)

Когда собрались все остальные, Константин Кувшинов объявил, что можно отправляться, и компания двинулась к воротам.

– Я смотрю, Константин, забор тут у тебя капитальный, – сказал Кривобоков, оглядев двухметровую сплошную изгородь из профиля, окружавшую поместье Кувшинова. – Воров, что ли, опасаешься?

– Воров тут быть не может, неоткуда взяться. А вот четвероногие гости могут наведаться. Волки, лисы… Да и Михайло Потапыч, если голодный, вдруг может забрести. Все-таки тайга.

От ворот узкая тропка вела вверх, в сопки. Уже через несколько шагов над ними сомкнулся зеленый свод леса. Мохнатые еловые лапы загораживали тропу, и приходилось отодвигать их в сторону.

– Тропа тут какая-то условная, – заметил Кривобоков. – Такое впечатление, что ходят по ней нечасто.

– Тут ты прав, – ответил Кувшинов. – Я здесь живу наездами, тогда и Татьяну, и Бориса с собой привожу, и гостей. Когда нас нет, дом стоит пустой. Иногда из Заречья приходит человек, смотрит, что да как, я с ним на этот счет договорился. А я здесь в основном занимаюсь рыбалкой. В тайгу хожу реже и больше чем на километр не захожу. Вот тропа и хилая.

Они прошли еще несколько шагов, вдыхая запахи тайги, как Настя вдруг вскрикнула:

– Смотрите, кто это?

Впереди через тропу метнулось пушистое полосатое тело и скрылось у корней могучей ели.

– А, это бурундук, – засмеялся Кувшинов. – Ничего особенного, их тут много. А вот это встречается реже, хотя тоже достаточно часто. Смотрите, любуйтесь!

И он показал на что-то на тропе. Все подошли, встали кругом. На мягкой земле отчетливо выделялся след огромной вытянутой лапы с огромными когтями.

– Наш хозяин тайги медведь оставил, – пояснил Кувшинов. – Сейчас, летом, встреча с ним опасности не сулит, поэтому мы и не взяли с собой карабин. Хотя надо знать, как себя вести, если такая встреча все же состоится.

– И как же? – спросила Настя.

– Прежде всего – сохранять спокойствие. Ни в коем случае не убегать. Не махать руками. Не кричать, надеясь испугать зверя, вместо этого можно его рассердить. Лучше всего просто стоять на месте. Зверь поймет, что ты не посягаешь на его территорию, и уйдет. Мне не раз приходилось встречаться с косолапым, и каждый раз он уходил.

Они прошли еще немного, причем Константин Геннадьевич не преминул обратить их внимание на двух рябчиков, взлетевших с высокой ели, и повернули обратно. Поспешили это сделать еще и потому, что внезапно поднялся ветер, на небо наползли тучи, в тайге резко потемнело, и стало холодно.

– Похоже, погода портится, – заметил Саенко.

– Ну, на Байкале погода часто к вечеру портится, – сказал Кувшинов. – Будем все же надеяться, что завтра она будет отличной, как и обещали метеорологи вместе с Виталей.

– Обещали-обещали! – заверил Кувшинов-младший.

Однако к ночи ветер усилился и стал похожим на ураган. А ночью Гурова, спавшего хоть и крепко, но чутко, разбудил оглушительный раскат грома и последовавший за ним равномерный сильный шум. Выглянув в окно, он различил в темноте мотавшиеся под сильным ветром верхушки деревьев и лившиеся с неба потоки дождя. «Кажется, на омуля мы сегодня не выйдем, – подумал Лев, забираясь обратно под одеяло. – Вот будет радость для Сергея Саенко!»

Так все и вышло. Проснувшись утром, он увидел ту же картину: все вокруг скрывала стена дождя, ветер дул с прежней силой. С гор текли мутные потоки, которые скатывались в озеро по бетонным канавам, окружавшим усадьбу. Сейчас Гуров оценил предусмотрительность строителей, которые возвели дом и прилегавшие постройки на возвышенности и окружили их системой стоков.

За завтраком вначале царило уныние: Константин Кувшинов сетовал на непогоду и выговаривал сыну за неточный прогноз, а тот оправдывался переменчивостью байкальского климата. Криминалист Кривобоков тоже выглядел расстроенным: он никогда не ловил знаменитого байкальского омуля, и теперь вожделенная добыча уходила из рук.

Но постепенно атмосфера за столом разрядилась. Этому в первую очередь способствовал Саенко, который откровенно радовался предстоящей возможности посидеть за карточным столом и расписать заветную пульку. Он сразу, как только появился в столовой, стал расспрашивать всех присутствующих на предмет их возможного участия в игре. Выяснилось, что, кроме него, энтузиастом преферанса, хотя и не таким страстным, является Кувшинов-младший, а также, как ни странно, его мать, Ирина Валерьевна.

– А что вы удивляетесь? – усмехнулась она, заметив его удивленный взгляд. – Думаете, женщины не способны постичь всех тонкостей этой игры?