Николай Леонов: Мертвая заря

– У нас в деревне эту историю хорошо знают, точнее, знали. Сейчас-то уже никого здесь не осталось. Все уехали. И как вы думаете, почему?

– Как почему? – удивился такому вопросу Гуров. – До Киржача далеко, дорога плохая, школы нет… Обычное дело.

– Не совсем, – покачала головой Варя. – Дорогу вон замостили, спасибо Борису Сергеевичу, опять же, москвичи приехали, есть кому молоко, творог продавать. Да и в Киржач все это возить можно. Вон из Ефремок половина села уехала, а половина осталась. А у нас – подчистую, словно кто их гонит.

– И кто же? – продолжал недоумевать Гуров.

– Ну как же?! Проклятие людей и гонит! Проклятие, наложенное Ольгой Онуфриевой. Ведь многие в нашей деревне – это потомки тех, кто пришел сюда вместе с опричником Шаталовым. Так что на них это проклятие тоже распространяется.

– А на поселковых оно распространяется? – полюбопытствовал Гуров. – Например, на меня?

– Нет, на москвичей вряд ли, – покачала головой Варя. – Кроме одного человека. Точнее, троих.

– Вы кого имеете в виду?

– Шаталовых, конечно. Самого Виктора Петровича, его жену и сына Костю. Они, возможно, потомки того самого убийцы, а значит, им здесь находиться опасно. Особенно в канун дня Ивана Купалы. Ведь, по преданиям, в ночь на Ивана Купалу оживают все лесные духи, все силы, скрытые в земле и воде. А именно там, в земле и воде, нашли свой конец Григорий Онуфриев, его жена и дети.

– Значит, вы тоже, как и ваш сосед Тихонов, убеждены, что Шаталову здесь грозит опасность. А скажите, откуда, по-вашему, она ему угрожает?

– Так ведь я же сказала – из земли и воды, – терпеливо, словно малому ребенку, объяснила Варя.

– Это я понял, – столь же терпеливо ответил ей Гуров. – Я имею в виду, что именно может с ним случиться? Пока что ему только является некий призрак, пугает до смерти. Это, конечно, неприятно, а для человека, у которого проблемы с сердцем, даже опасно. А других физических опасностей для него нет?

– Почему же нет? – удивилась девушка. – Очень даже есть. Если он потомок того убийцы, то вся здешняя природа может ополчиться против него. Змея, например, укусит. А их у нас много: и гадюки, и полозы, и медянки… Или утонуть может, или дерево случайно на него упадет… Или может отравиться…

– Чем же тут можно отравиться?

– Да чем угодно! Хоть той же рыбой. Другие будут есть – и ничего, а он отравится. Или грибами. Соберет настоящие поддубники, сварит – а они в котелке поганками обернутся.

– Так-так, понятно… И какой же совет Виктору Петровичу вы могли бы дать? Как ему избегнуть этой опасности?

– А я этот совет уже давала, – спокойно произнесла Варя. – Еще когда ему первый раз призрак явился и он к нам с Егором Демьяновичем прибежал за разъяснениями. Я тогда прямо сказала: уезжайте, Виктор Петрович, от греха подальше! И семью заберите. Не будет вам здесь ни отдыха, ни покоя.

– Ясно, – кивнул Гуров, выслушав это разъяснение. – Что ж, еще раз спасибо за молоко, за яйца. Я, пожалуй, пойду. А деньги завтра же занесу.

– До свидания, – попрощалась девушка.

На обратном пути Гурову встретились двое молодых людей – парень лет 20–22 и девушка, чуть моложе его. Они гуляли, обнявшись, и о чем-то разговаривали. Лицо парня показалось сыщику смутно знакомым, но он мог поклясться, что нигде раньше не встречал молодого человека. И лишь когда парочка осталась позади, сообразил, на кого похож парень – на Виктора Шаталова. Стало быть, это… «Ну конечно же, это его сын Костя! – сообразил Гуров. – Надо было бы с ним тоже поговорить. Хотя нет, сейчас это неудобно, но завтра – обязательно».

С этой мыслью он и вернулся к своему приятелю. Тот уже сварил картошку и теперь жарил рыбу на огромной сковородке.

– Давай мой руки – и за стол, – скомандовал он Гурову. – Сейчас все будет готово. Вот только твою любимую «Столичную» из холодильника достану…

– Погоди, дай и мне похозяйничать, – остановил его Лев. – Вон, смотри, что я купил. – И, показав на пакет с яйцами, пообещал: – Сейчас доведу твою рыбу до совершенства, сделаю ее в кляре. Помнишь, ты у меня на кухне такую ел и нахваливал?

– Да, помню такое дело, – подтвердил Труев. – Ладно, ради этого потерплю еще чуток. Я тогда салат пока порежу.

Гуров сменил приятеля возле плиты и начал хозяйничать. Спустя двадцать минут он подал на стол сковородку с готовой рыбой, и они сели ужинать. Подняли по стопке, отведали картошки, рыбы, салата. Когда с основными блюдами было покончено и Труев налил себе и другу по стакану чая, настало время поговорить.