Алексей Макеев: Потрошитель человеческих душ

Сам Крячко не особенно верил в жизненный позитив, хотя по натуре был бо́льшим оптимистом, чем его начальник. Не унывать, верить, что и это пройдет, что пробьемся, переборем и переживем. У Гурова же характер был сложнее. То ли эмоций добавляла жизнь с Марией Строевой, известной театральной актрисой, то ли это его врожденная черта. Он мог неожиданно замкнуться, стать молчуном, вынашивая какую-то очередную идею или разрешая сложную оперативную задачу, мог быть язвительным, даже занудливым, остро переживая какую-то неудачу. Но чего у полковника Гурова не отнять, так это то, что он в любом состоянии и в любом настроении был верным другом и умным матерым опером. Его работоспособность ни в коем случае не зависела от настроения.

Сегодня Гуров заявился на работу в половине восьмого, буркнул приветствие Крячко, проигнорировал необычно теплое и ласковое июньское солнце над крышами домов и сразу засел за компьютер. Он хмуро бросал взгляды на набираемый текст, на клавиатуру, откидывался на спинку кресла и смотрел в потолок, покусывая нижнюю губу.

– Лев Иванович, – во второй уже раз позвал Крячко от двери, – пошли, а то нарвешься. Орлов сегодня не в духе.

– Иди, иди, Стас, – махнул рукой Лев. – Я сейчас.

Крячко улыбнулся, пожал широкими плечами и вышел. В приемной генерала Орлова толпились офицеры в ожидании начала планерки. Когда их позвали, офицеры с шумом зашли в кабинет и стали рассаживаться по своим раз и навсегда заведенным местам за длинным столом. Орлов смотрел из-под бровей и барабанил пальцами по крышке стола. Наконец в кабинете воцарилась некая выжидательная тишина. Орлов задумчиво смотрел на пустое кресло, где недоставало Гурова, и молчал. Наконец он как бы очнулся и вопросительно глянул на Крячко. Тот улыбнулся извиняющейся улыбкой и кивнул. Мол, бежит Лев Иванович, уже бежит.

Гуров ворвался в кабинет, хлопнув дверью, бросил дежурные слова «разрешите» и «виноват» и прошел на свое место, поглаживая несколько листов бумаги с отпечатанным на принтере текстом и какими-то графиками и таблицами.

Начиналась утренняя планерка в Главном управлении уголовного розыска МВД. В силу своей специфики Главк не просто отвечал за работу территориальных органов по всей стране, не просто обязан был оказывать организационно-методическую помощь подразделениям. Главк в полной мере должен был курировать и непосредственно участвовать в оперативной работе. Особенно, когда это касалось особо тяжких преступлений, серийных преступлений, розыска различного рода маньяков, преступлений против представителей органов власти и многого-многого другого. Главк – это рука на пульсе криминальной ситуации в стране, это мозг и центральная нервная система.

И, как обычно, планерка начиналась со сводки за прошедшие сутки. Столько-то совершено по категориям и по регионам, столько-то раскрыто по горячим следам, что отмечалось положительно в плане организации взаимодействия структурных подразделений, а столько-то по агентурным данным, что поощрялось особо, как личная заслуга оперативного состава. Отдельно анализировалась информация по выявленным, разобщенным и ликвидированным ОПГ, а также ситуация в Москве и Московской области.

Орлов заметил настроение своего старого друга и лучшего сотрудника Главка. Он посматривал на Гурова, видел, как тот скептически усмехается в ответ на некоторые сообщения, иногда хмурится и качает головой. Что-то в этой голове сегодня было. Новое и важное. Орлов хорошо знал Гурова еще по совместной работе в МУРе. Не сразу тогда поладили молодой капитан Гуров и подполковник Орлов. А потом их отношения переросли в дружбу, которая длилась вот уже много-много лет, даже теперь, когда Орлов стал генералом и перетащил Гурова и Крячко к себе в Главк.

Это был полезный тандем: Гуров и Крячко. Два полковника дополняли друг друга, стимулировали друг друга, создавали атмосферу творчества, плодотворного анализа, незаурядной энергии. Станислав Крячко давно и сразу принял лидерство Гурова как должное и как естественное. Ему нравилось работать с Гуровым, нравилась сама работа, и он понимал свою незаменимость в этом тандеме.

Гуров был мозгом, генератором идей, ходячей аналитической лабораторией, Крячко же – настоящий опер, по-мужицки хитрый, кряжистый, хваткий в прямом и переносном смысле. Ходячая кладезь оперативного опыта и оперативной информации. Он помнил все и всех. Был вхож в любой кабинет, и не только своего министерства. Мог черта лысого достать и склонить в кратчайшие сроки к сотрудничеству. И при этом был незаменимым талантливым помощником, вторым человеком, но с какой огромной буквы!