Алексей Макеев - Завещаю свою смерть

– Во-во, он и механизм сконструировал! – ухмыльнулся Крячко. – Может, у него там целая гильотина или эта… как ее… Черт, забыл! Совсем недавно же читал в газете, что было такое орудие пыток в Европе, давно еще, как раз где-то в Средние века. Типа шкафа в виде женщины. Туда помещали жертву, причем стоя. А с обеих сторон находились длинные гвозди, которые пронзали ее тело. Потом, после смерти жертвы, дно открывалось, и тело сбрасывалось в воду. Прямо безотходное производство, я аж восхитился! Забыл только, как называется. Бабское какое-то название…

– Железная дева, – подсказал Гуров.

– Во, точно! Железная дева.

– Кошмар какой! – снова поежился Орлов. – Ты что же, Станислав, всерьез думаешь, что кто-то соорудил в наше время такое?

– А почему бы нет? Что, в наше время конструкторов мало?

– Зачем? – Повернувшись, Гуров посмотрел прямо в лицо Крячко, и сделал это столь резко, что Станислав невольно отпрянул.

– Что значит – зачем? – хмыкнул он, почесав затылок. – Он маньяк!

– Тогда зачем ему конструировать всякие сложные механизмы? Он мог просто зарезать свою жертву.

– А ему, может, хочется поизощреннее! Может, он воображает себя инквизитором?

– Но ранения первого трупа совсем не похожи на инквизиторские пытки, – напомнил Гуров. – Девушка получила несколько ударов по голове. Точнее – три. Два справа и один слева. Как будто ее камнем ударили или еще чем-то тяжелым. И, кстати, последняя жертва также умерла от черепно-мозговых травм.

Крячко насупился и задумался, наскоро ища объяснение. Однако быстро придумать подходящую версию ему не удалось, и он уже ловил на себе ядовитый, победный взгляд Гурова. Но тут как раз вмешался Орлов и тем самым спас Станислава.

– Так, хватит препираться! – слегка хлопнул он ладонью по столу. – Гадать и строить всякие фантастические предположения можно сколько угодно. Вы давайте факты ищите и уже на их основании версию выдвигайте. Я вас русским языком спросил – что собираетесь делать? Вы мне пока на него не ответили!

– Работать собираемся, Петр. Работать, – спокойно сказал Гуров. – Каждый шаг расписывать не собираюсь, поскольку это дело ты доверил мне. Правильно?

Орлов нахмурил брови и чуть опустил глаза.

– Лева, тебе прекрасно известно, насколько я вообще тебе доверяю. И не просто доверяю – я в тебя верю.

– Лева, ты практически бог! – не удержался от иронического замечания Крячко. – Смотри, Петр в тебя верит. Ты хотя бы можешь быть уверен в том, что ты есть!

– И когда тебе, Станислав, надоест паясничать? – спросил Орлов.

– Никогда! – весело ответил Крячко. – Иначе я превращусь в такого, как ты: вечно вздыхающую и охающую старую бабку.

– Ну ладно, язык-то попридержи! – прикрикнул Орлов. – Ты в моем кабинете все-таки, а не на кухне у меня сидишь.

– Молчу, Петр Николаевич, молчу! – кивнул Крячко, чинно сложив руки на коленях. – Я просто удивился твоей склонности к громким словам. Такого раньше за тобой не водилось, это под старость развилось.

Орлов ничего не сказал, только раздраженно несколько раз махнул кулаком в сторону Крячко – уймись, мол, делом нужно заниматься.

– Только я вас очень прошу – не слишком увлекайтесь средневековыми романами! – погрозил пальцем Орлов.

При этом он не смотрел на Крячко, но Станислав и так прекрасно понял, к кому относятся замечания генерал-лейтенанта. Отказываться от своей версии ему совершенно не хотелось. Мало того, что она казалась ему очень красивой, так она еще и позволяла поскорее приблизиться к полной разгадке этого дела. И так просто расстаться с ней Крячко не желал.

– Почему фантастические? – засопротивлялся он. – Помните дело о битцевском маньяке, который собирался убить шестьдесят четыре человека, по числу клеток на шахматной доске? Вот кому еще такое придет в голову?

– Ладно, Станислав, не горячись, – решил Гуров утихомирить приятеля. – Разумеется, версию о маньяке мы проверим. Вот если хочешь, можешь сам ею и заняться. Хотя пока что я хотел поручить тебе более рутинную и прозаичную работу.

– Ну, хозяин – барин! – тут же сказал Крячко. – Ты у нас начальство, можешь приказывать.

– Я не приказываю, а прошу. И не заедайся, пожалуйста, – поморщился Гуров. – Работы и так предстоит выше крыши, ты еще будешь капризничать.

– Не буду, – успокоил его Крячко. – Давай-ка пойдем помозгуем, с чего будем начинать. Вернее, продолжать, потому что ты уже начал.

– Идите уже! – спровадил поскорее их Орлов, обрадовавшись, что разногласия между сыщиками не привели к ссоре, что неоднократно случалось. И тогда работа продвигалась с большим трудом, поскольку каждый из оперов-важняков обладал своим упертым характером.