Адам Кристофер - Очень странные дела. Тьма на окраинах города

– Комендант дома. Очевидно, кто-то пожаловался на неприятный запах, после чего ему пришлось вскрывать квартиру.

– У нас есть его показания?

– Да, уже приняли. Он активно шел на сотрудничество.

Хоппер кивнул Делгадо и снова повернулся к окну. За ним открывалась бруклинская улица – обычная, похожая на любую другую. У тротуара припарковано несколько машин. Еще один автомобиль с тихим урчанием неспешно ехал по переулку. Мимо шел пожилой мужчина в белом жилете и черной фетровой шляпе. Ему навстречу молодая женщина вела за руку маленькую девочку; обе были одеты в закрытые платья, а ткань с цветочным рисунком развевалась от легкого ветра, словно парус.

Обычная улица, похожая на любую другую.

Например, на ту, где живет он сам с Дианой и Сарой. Ну хорошо, у них дома на порядок уютнее, чем в этой квартире. Но есть ли в действительности какая-то разница? Произошло вторжение на частную территорию. Человек убит в собственном жилище. Кем бы вы ни были и где бы ни жили, с вами могло случиться ровно то же самое.

Хоппер не знал того, кто лежал на кровати. Но ведь мог знать.

А если бы это была Диана?

Детектив поспешно прогнал эту мысль. Когда работаешь в полиции, тебе не устают напоминать, что нельзя позволять личным чувствам взять над тобой верх. Каждый учебник, инструкция, программа подготовки – все твердят, что нужно подходить к делу с определенной долей отстраненности, иначе тебя разорвет от внутренних конфликтов. И это правда. Хоппер прекрасно это понимал.

Но в то же время ему было ясно, что если не вкладывать в работу частичку себя… то за каким чертом вообще ею заниматься?

Весь фокус – и ключ к решению – заключался в том, чтобы контролировать свои чувства, пока они не начали контролировать тебя.

Он снова выглянул на улицу. Там все жило обычной жизнью. А вот в квартире – совсем другое дело. Хоппер вздохнул, выбросил лишнее из головы и вернулся к работе.

– Итак, информация для тех из нас, кто следит за счетом из дома. – Голос Делгадо прозвучал откуда-то из-за спины. – Это третья жертва. Место преступления идентично, способ убийства идентичен, все – идентично.

Хоппер закрыл глаза и потер пальцами переносицу.

– О наличии главной улики можно не спрашивать?

– Именно так.

Он развернулся лицом к Делгадо, которая протягивала ему целлофановый пакет. Пару секунд Хоппер просто смотрел на него, затем взял и повертел в руках.

В чистом пакете лежала карта прямоугольной формы, крупнее игральной раза в два. Одна сторона пустая, белого цвета.

Мужчина перевернул карту. Он прекрасно знал, что обнаружит на другой стороне. И не ошибся.

Вдоль широкого края карты были нарисованы три волнистые линии. Все они были аккуратно выведены от руки густыми черными чернилами. Этот символ отличался от тех двух, которые обнаружили в местах предыдущих убийств, однако все они явно были из одного набора.

– Добавь еще одну в коллекцию. – Делгадо приподняла свои волнистые темные волосы, чтобы хоть немного охладиться в душной комнате. – Предлагаю остальное оставить профессионалам. От этой жары уже мозги плавятся.

Хоппер кивнул и вернул ей карту. Делгадо передала ее криминалисту, ожидавшему на пороге, и вышла следом за ним. Хоппер задержался ненадолго, чтобы снова окинуть взглядом мертвое тело и место преступления.

И тут у него перехватило дыхание.

Трое убитых. Каждого ударили ножом пять раз, после чего преступник соединил раны между собой в пятиконечную звезду.

Трое убитых. Один и тот же почерк. Все сходится.

В Бруклине появился свой собственный серийный убийца, который оставляет рядом с жертвами какие-то ритуальные послания.

Хоппер выдохнул и покинул комнату.

Как будто у Нью-Йорка и без того проблем мало.

26 декабря 1984 года

Лесной домик Хоппера

г. Хоукинс, штат Индиана

– Что? Третья жертва?

Хоппер опустил взгляд в кружку с кофе. Она была пуста. Уже все выпил, а ведь рассказ только начался. Надо держать себя в руках.

Оди сидела за столом напротив него и качала головой, озадаченно скривив рот. Хоппер поднялся со стула и пошел на кухню – к кофеварке.

– Да, уже третья, – подтвердил он, наливая себе еще бодрящего напитка. – К тому времени мы расследовали это дело почти два месяца. Два одинаковых убийства – закономерность, из которой становится понятно, что мы ищем одного человека. Но три убийства – это уже нечто другое. Так мы поняли, что у нас завелся серийник.