Проникший в его квартиру незнакомец услужливо и даже с некоторой заботой выставил вперед руки и подхватил падающую жертву под мышки. Пистолет Виктора с глухим стуком упал на линолеум. Преступник замер. Казалось, что в наступившей гробовой тишине он слышит удары собственного сердца. Удары ровные и размеренные. Никакого волнения, никаких нервов…
Поддев носком ботинка краешек двери в ванную комнату, он шагнул внутрь. Втащил следом и обмякшее бесчувственное тело Климентьева. Дыхание находящегося в беспамятстве Виктора было глубоким и прерывистым.
Незнакомец опустил тело жертвы на пол. Покосился в сторону развороченного под ванной тайника. Быстрыми и ловкими, как у фокусника, пальцами он выудил из кармана длинного черного плаща компактный футляр овальной формы. Пристроив его на отставленном колене, мужчина откинул крышку футляра, а затем достал из него прозрачную стеклянную капсулу и тонкий инсулиновый шприц. Последующие манипуляции отняли у злоумышленника не более минуты.
Игла мягко, как в масло, вошла в левое бедро Виктора. Последний никак не среагировал на укол. В обратном порядке мужчина сложил использованное содержимое в футляр и скрыл его в кармане плаща. Ожидая эффекта от сделанной Виктору инъекции, он старательно подогнал сдвинутую под ванной плитку так, чтобы тайник не бросался в глаза стороннему наблюдателю. Затем вышел в прихожую, подобрал оброненное хозяином квартиры оружие и приобщил его к своему футляру. Только после этого мужчина вернулся в ванную комнату, мягко прикрыв за собой дверь.
Виктор открыл глаза. В голове неприятно гудело, и это было отчасти похоже на усилившееся ощущение похмельного состояния. Ко всему прочему, он чувствовал, что, не взирая на медленно возвращавшееся к нему сознание, он не в состоянии пошевелить ни руками, ни ногами. Все тело было будто набито ватой.
Мужчина в черном плаще криво усмехнулся и неторопливо опустился на корточки рядом с распростертым телом своей жертвы. Двумя пальцами взял Виктора за подбородок и немного потянул его на себя.
– Ну, здравствуй, друг, – почти душевно произнес он, демонстрируя в улыбке корявые, желтые от никотина зубы. – Рад, что ты быстро пришел в себя. Чувствуется старая выучка… Я прав, корешок?
Блуждающий взгляд Виктора только на последнем произнесенном слове незваного визитера остановился на склоненном к нему лице.
– Ты?..
– Узнал. – Казалось, мужчина в плаще обрадовался этому обстоятельству еще больше. Как это ни парадоксально в сложившейся ситуации, он вообще производил впечатление крайне жизнерадостного человека. – Вижу, что узнал. Это приятно. Чертовски приятно. Нет, правда… Знаешь, друг, я признаюсь тебе честно… – Он помолчал, ощупывая взглядом каждую черточку на лице поверженного хозяина квартиры. Погрузившись в какие-то свои размышления, мужчина загадочно пожевал верхнюю губу, отчего та мгновенно стала ярко-алой и слюнявой. – Мне сказали просто убить тебя. Сразу. Без всяких лишних разговоров, которые, как я полагаю, ни к чему бы не привели. Я угадал?
– Что? – Виктор прилагал массу усилий, чтобы понять то, что ему говорили.
Мужчина в черном плаще сокрушенно вздохнул.
– А ты отупел, приятель. И я думаю, что дело тут не только в уколе, который я тебе сделал… Старость? Да? Или слишком пресный образ жизни, который ты вел в последнее время?
На этот раз Виктор ничего не ответил. Даже не стал переспрашивать или уточнять. Состояние было таким, что разговаривать сейчас ни с кем и ни на какие темы просто не хотелось. Одно он понимал совершенно четко: он ждал этой минуты. Ждал, что к нему придут… И потребуют… Нет, ничего не потребуют. Его просто убьют, и все. Кажется, именно так сейчас и было сказано.
– Чего же ты ждешь? – Собственный голос показался Виктору чужим и будто доносившимся откуда-то со стороны.
– Мне просто любопытно, – живо отреагировал на реплику гость. – Зачем? Чего тебе не хватало? Может, просветишь меня на этот счет?
– Хочешь последовать моему примеру?
Мужчина рассмеялся. Нервно и сухо. Звук был до крайности неестественным и скорее напоминал карканье простуженной птицы, чем человеческий голос.
– Нет, что ты. Только не это, – ответил он после недолгой паузы. – Мне, знаешь ли, еще дорога собственная жизнь. Может, она и не самая прекрасная… Может, она и не заслуживает того, чтобы так дорожить ею, но… Я все же люблю ее. Только ты мне так и не ответил на вопрос, друг.
– На какой вопрос?
Читать дальше