Джозеф Флетчер - Кто убил?

— Как же нам надлежит теперь действовать? — спросил Крофт.

— Нужно дать знать в государственный банк об этой краже, — ответил управляющий. — Лучше всего, если вы сами это сделаете. Вероятнее всего, банкноты уже окажутся в государственном банке.

— И вы думаете, что они совершенно беспрепятственно их разменяли? — спросил Крофт.

— Конечно, если их принес приличного вида человек, они обязаны это сделать, — ответил управляющей. — А вы можете быть уверенным, что тот, кто их украл, постарался поскорее сбыть их с рук. Между прочим, у вас есть подозрение на Брассета?

— Я предпочел бы не говорить еще о своих предположениях, — ответил Крофт. — Буду вам весьма обязан, если вы сообщите в государственный банк номера этих банкнот; я же зайду туда в течение дня.

— Я тотчас же пошлю туда специального курьера, — сказал управляющий. — Вас же я очень прошу держать меня в курсе дела.

Крофт обещал ему и, поблагодарив его, вышел из банка. Он посмотрел на часы: было ровно одиннадцать. Он подумал, что через час, повидав Брассета, он будет знать уже гораздо больше об этом таинственном деле.

Однако ему предстояло узнать много нового в течение ближайшего же времени: когда он переходил площадь Ватерлоо, он вдруг столкнулся с мелким сельчестерским купцом Стокделем. Тот заметил Крофта и удивленно уставился на него.

— А! Стокдель! Что вы тут делаете? — весело сказал Крофт.

Стокдель остановился, и Крофту показалось, что он как будто чем-то смущен.

— Приходится приезжать сюда от времени до времени по делам, господин Крофт, — был ответ.

— И вы не боитесь затеряться в этом громадном городе? — пошутил Крофт. — Опасно для таких провинциалов, как мы с вами!

Он рассмеялся и хотел идти дальше, но услышал, что Стокдель окликнул его. Когда они снова встретились, Стокдель посмотрел на него странным взглядом.

— В чем же дело? — спросил Крофт.

Стокдель оглянулся кругом на окружавшую их толпу. По-видимому, его смущало присутствие стольких людей.

— Господин Крофт, мне нужно рассказать вам нечто, имеющее отношение к этому убийству в Палланте, — сказал он, наконец. Я уже много раз хотел заговорить с вами об этом, но каждый раз меня как будто что-то удерживало.

Крофт ничем не выдал своего волнения. Оглянувшись кругом, он заметил неподалеку маленькую кондитерскую и предложил своему собеседнику войти и выпить чашку кофе. Когда они уселись за столик, Стокдель начал свой рассказ.

— Я надеюсь, что вы поймете, господин Крофт, почему я молчал до сих пор, — начал он.

— Не бойтесь ничего, — ответил Крофт. — Но послушайтесь моего совета и ничего не утаивайте!

— Нет, я расскажу вам все без утайки, — сказал его собеседник. — Поздно вечером в ночь этого убийства я зашел к Беннивеллю. Меня встретила экономка и сказала мне, что он уехал по делам на север. Я вошел на несколько минут, чтобы передать ей поручение, которое она обещала сообщить Беннивеллю. В то время, как мы разговаривали, дверь вдруг открылась и в комнату вбежал Беннивелль: он был в ужасном состоянии и трясся с головы до ног. Он мог только рассказать, что Постлетуайт лежит в своей мастерской весь в крови. Я пошел с ним через улицу в мастерскую старика, и тут мы убедились, что Постлетуайт действительно лежит убитым на ковре перед камином. Но руки и щеки его были еще теплые, и видно было, что он убит совсем недавно.

— Когда же, вы думаете, он был убит? — спросил Крофт.

— Не могу сказать вам, господин Крофт. Ведь я недостаточно сведущ в таких делах. Я заметил, что часы и цепочка его были украдены и что в рабочем кабинете были взломаны столы и жестяные коробки. Везде валялись бумаги и все было в страшном беспорядке. Беннивелль что-то искал в одном из столов: он утверждал, что у Постлетуайта были какие-то его бумаги.

— И что же?.. нашел он их?..

— Я не видел, чтобы он что-нибудь забрал с собой. Я посоветовал тотчас же дать знать полиции, но он и слышать об этом не хотел. Он сказал мне, что если узнают о том, что он был в конторе в ночь убийства, то он навеки погибший человек, и что-то начал объяснять мне по поводу строительного общества. Он заставил меня поклясться, что я никому не расскажу об этом, и я должен был дать клятву, ибо я ведь его должник. Он стращал меня уж не помню чем, если я вымолвлю хоть слово о том, что я видел. Он уверял меня, что если никому ничего не говорить, то подумают, что убийца — случайно проходивший бродяга.