Артем Чепкасов - Принцип бумеранга

Его друг и напарник, Макс Семенов недоуменно смотрел на происходящее вокруг так, будто отказывался верить, что это не шутка. Конвойные напряглись, вытянулись в струнку, лица их посуровели. В одно мгновение они вдруг оказались по разные стороны баррикад с теми, кого привыкли считать своими, и, если что, они были обязаны стрелять в Сашку с Максом.

– Тишина в зале! – громогласно потребовал судья, но замечание осталось без внимания.

– Беременная она! Выкидыш может быть!

– Да, вызовите же скорую!

– Вызвали!

– Лена! Лен, я люблю тебя! – продолжал беспомощно кричать Сашка. – Лен…

– Какой идиот додумался беременную на суд притащить?!

– Мужа её судят! Как же ей?!

– Лена, держись! Всё будет хорошо! Я вернусь, родная! Слышишь?!

Но никто не слушал бывшего милиционера, столь неожиданно объявленного отъявленным преступником. Растерявшись, Олег сел на деревянный скрипучий стул и уставился под ноги. Гвалт превратился в сплошную какофонию, и уже ничего нельзя было разобрать. Кто беременный? Кого и за что судят? А он сам? Он-то что здесь делает? Кто все эти люди? А он? Он – кто? И зачем? Какое его предназначение во всём этом? Живёт для чего? Двадцатилетний стажёр впервые задумался над тем, что люди в давние времена прозвали смыслом, но, взглянув на лицо зверски избитого Сашкой и Максом подростка, сразу обо всём позабыл. Абсолютное равнодушие к происходящему на морде лживого ублюдка и величайшее торжество в глазах его матери, заставляли немедленно подняться и, отшвыривая со своего пути стулья да расталкивая столпившихся людей, подойти к сволочам, и одной плюнуть в рожу, а другому добавить синяков. Да с такой силой, чтобы башка его оторвалась раз и навсегда. И судили бы Рассказова вместе с наставниками. И по справедливости, – ребенка убил. Не обидно было бы. Но Олег ничего не сделал.

Жену Тропарева увезли в больницу, и вместе с ней зал покинуло несколько человек. Стало просторнее. Напряжение исчезло без следа. Накрыла пустота. Саша сидел на скамье подсудимых, спрятав лицо в ладони и по вздрагивающим его плечам было понятно, – рыдает. Приговор Семенову дослушали в полной тишине. Он, небольшого роста и тоже осунувшийся, стоял, до крови закусив губу, и неотступно смотрел на Жучкова. Олег знал такой взгляд. Так снайпер смотрит на давно ожидаемую цель. Только в этот раз выстрела не случилось бы – патроны кончились. Рассказов усмехнулся. Два года назад у него патроны были, но он специально промахнулся. А, может, надо было попасть? И чтобы это дало? Нельзя изменить прошлое чьей-то смертью. Да, и ничем другим тоже. Чувствуя на себе взгляд Максима, участковый, бывший потерпевшим и, по какой-то нелепости ставший свидетелем обвинения своих же товарищей, ёрзал на стуле. Из-за травм ему одному разрешили не вставать. Человек недавно с больничной койки поднялся и ходил ещё с бодожком. Надо было бы пожалеть. Да не получалось, как Рассказов ни старался.

– Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в областной суд, в течение десяти суток со дня провозглашения, с соблюдением…

Однако последние слова приговора никому не были интересны, – никто ничего обжаловать не собирался. Вера в правду была убита, а вместе с ней сломлена и воля. Последнее, на что Олег Рассказов обратил внимание, выходя из зала – сарафан секретаря. Не таким уж и белым он был. Просто светло-серым.

Неказистое двухэтажное здание покинули в полной тишине. Можно было дышать полной грудью, и не было больше душного помещения, где безраздельно властвует несправедливость. Закурили. Жить дальше заставлял легкий ветерок уходящего короткого лета. В общем-то, не случилось ничего особенного. От сумы да тюрьмы не зарекаются.

– Олег, – удивился, невесть откуда взявшийся, Хворостов.

– Витёк, – не меньше изумился Рассказов однокласснику. – Ты как тут?

– На практике, в прокуратуре здешней. На суд опоздал, наставник всю плешь проест теперь.

Олег выбросил окурок в урну у крыльца и крепко пожал руку друга.

– На суде был? – спросил Виктор. – Чего там? Осудили мусоров? Надолго?

– Почти по семь лет каждому, – ответил Рассказов сконфуженно.

– Поделом. Не будут детей бить. Моего так отдубасили, так я бы без суда и следствия…

– У тебя есть ребёнок? – удивленно посмотрел Олег на Хворостова.

– Да, не, – отмахнулся Виктор, улыбнувшись. – Это я образно. Универ надо закончить, погулять. А ты сам как? Рассказывай. Слышал, дембельнулся раньше срока?

– Да, – подтвердил Олег. – По приказу министра обороны, день за два.