Фёдор Быханов - Убийца из блокнота

Свои показания Михаил подтвердил в ходе проведения на месте происшествия следственного эксперимента.

Впоследствии, не нашла своего подтверждения версия о том, что злоумышленник действовал в момент нанесения ударов рукой и сковородой, в рамках превышения пределов необходимой обороны, так как отсутствовало само общественно-опасное посягательство, требовавшее вмешательства со стороны Михаила Нечаева.

Эксперты установили:

«При совершении преступления он не находился и в состоянии сильного душевного волнения, аффекта».

Поскольку сохранение четких и подробных воспоминаний о произошедшем с сохранением в памяти мелких подробностей, не соответствует поведению человека, находящегося в состоянии повышенной нервной возбудимости – стресса, опасающегося за свою жизнь и здоровье.

На суде обвинение подсудимому предъявили:

– В умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенном с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Ведь обвиняемый наносил свои удары по голове потерпевшему человеку чугунной сковородой, имеющей большую по площади контактирующую поверхность.

Но ещё до начала уголовного процесса, родственники примирились. Зять попросил у тестя прощение, а тот не стал помнить причинённого ему зла. Кроме того, нашлись и другие обстоятельства, повлиявшие на смягчение наказание подсудимого. В том числе – полное признание им вины, раскаяние. А также наличие на иждивении Михаила Нечаева несовершеннолетних детей.

Потому приговорили осужденного всего лишь к двум с половиной годам лишения свободы условно, с двухгодичным испытательным сроком.

Что касается главного вещественного доказательства его вины – чугунной сковороды, то по решению суда её уничтожили.

В ходе конфликта, возникшего на рабочем месте, работодатель зверски расправился с неугодным подчинённым, после чего надёжно спрятал его останки и рассчитывал на то, что преступление сойдёт ему с рук.

…Под старость лет, оказавшись в одиночестве в своей благоустроенной квартире, всё же не лишился заботы о себе Иван Фомин.

Двое взрослых самостоятельных сына, проживавшие собственными семьями, каждую неделю навещали Ивана Петровича:

– Чтобы решить его бытовые проблемы, доставить продукты и просто поговорить по душам.

Ещё чаще созванивались они с отцом по телефону.

Не могли только одного:

– Забрать его к себе на всё готовое, поскольку тот предпочитал вольницу вдовца, позволявшую ему время от времени заглядывать на дно бутылки, от чего так настойчиво отговаривали близкие.

Что касается дополнительных средств на такие загулы, то выручала пожилого мужчину временная подработка, приносившая ему всё то, без чего и стол на одну персону не накроешь.

…Так было до осени, когда братья Фомины немного отвлеклись от заботы об отце за работой по уборке урожая на садовых участках.

А когда Леонид всё же выкроил время на шефский визит под отчий кров, то предварительно попытался созвониться с Иваном Петровичем по мобильному телефону:

– Помня о тех случаях, когда загулявший отец не сразу открывал двери своей квартиры, где стоял дым горой над столом с опорожнёнными поллитровками.

Только на этот раз все звонки, сколько бы раз сын не набирал знакомый номер, оставались без ответа.

…А тут известие о «пропавшей душе» пришло оттуда, откуда его вовсе не ждали.

Леониду позвонил сосед отца, проживавший на одной с тем с лестничной площадки многоквартирного дома.

Представившись, как полагается, звонивший сосед с нескрываемой тревогой за своего друга заявил:

– Вот уже четыре дня не видел Ивана Петровича.

И объяснил причину своей тревоги.

– С минувшей субботы с ним не виделись, – услышал Леонид от соседа. – Когда тот отправился на свою случайную подработку.

По месту жительства отца братья приехали тотчас же, едва и сами забеспокоились о том:

– Что могло случиться с их самым дорогим человеком?

Квартира на самом деле была пуста.

В ней ничто сейчас не напоминало о том, что хозяин мог уйти в запой и по этой причине так долго отсутствует на своей приватизированной жилой площади.

Тогда постучали братья Фомины в дверь тому самому соседу, который поднял тревогу. И совсем не зря. Поскольку получили от него дополнительную информацию о том:

– Где последнее время мог подрабатывать Иван Петрович?

Правда, кроме имени руководителя предприятия, которого старший Фомин называл «Славой», сосед ничего конкретного и сам не знал.